Лев Маргулис - Человек из оркестра

Именно это означают слова отчета о том, что произведения исполнялись впервые.

Музыка продолжала звучать. С. 92.

Приводится по сб.: Музыка продолжала звучать. С. 290–292.

Альбова Мария Михайловна (Муся) — жена Л. Маргулиса, флейтистка, работала в оркестре Театра оперы и балета им. С. М. Кирова (Кировский театр, Мариинский театр, Мариинка). — /Комментарий А. Н. Крюкова/.

За восемь дней до начала войны газета «Известия» опубликовала сообщение ТАСС, которое, возможно, имело своей целью снизить градус тревожных настроений в обществе: «По данным СССР, Германия также неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы, а происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся от операций на Балканах, в восточные и северо-восточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям <���…>» (Известия. 1941, 14 июня). — /Комментарий А. С. Романова/.

В Сочи должны были пройти гастроли Кировского театра. — /Комментарий А. Н. Крюкова/.

Соломон и Люба — родственники М. Проживали на улице Марата. — /Комментарий А. Н. Крюкова/.

В выступлении народного комиссара иностранных дел В. М. Молотова, в частности, говорилось: «Сегодня, в 4 утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города — Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причем убито и ранено более двухсот человек». Речь завершалась словами: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами» (Цит. по: Богданов И. А. Ленинградская блокада от А до Я. СПб., 2010. С. 13–14). — /Комментарий А. С. Романова/.

Первую попытку прорваться к Ленинграду немецкая авиация предприняла в ночь на 23 июня 1941 г. Первая воздушная тревога была объявлена в 1 час 45 минут, но ни один вражеский самолет не смог прорваться к городу ( Буров А. В. Блокада день за днем. Л., 1979. С. 12). — /Комментарий А. С. Романова/.

Согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР о мобилизации, первым днем мобилизации считалось 23 июня 1941 г. Мобилизации подлежали граждане, родившиеся с 1905 по 1918 г. включительно ( Горьков Ю. А. Государственный Комитет Обороны постановляет (1941–1945). Цифры, документы. М., 2002. С. 492–493). — /Комментарий А. С. Романова/.

Имеется в виду Филиал Кировского театра, расположенный в помещении бывшего Народного дома (парк им. Ленина, д. 4, современный адрес: Александровский парк, д. 4, театр «Мюзик-холл»), М. играл в симфоническом оркестре Филиала. В июле 1941 г. Филиал был ликвидирован. — /Комментарий А. Н. Крюкова/.

В данном случае речь идет о сотрудниках, в предвоенные годы освобожденных от призыва в армию. Свидетельства об этом и понадобились с объявлением мобилизации. — /Комментарий А. Н. Крюкова/.

Шретер Александр Викторович (Саша) — режиссер. Работал в Филиале, затем в Кировском театре. Осенью 1941 г. участвовал в постановке оперных спектаклей. — /Комментарий А. Н. Крюкова/.

Сотрудница отдела кадров Филиала. — /Комментарий А. Н. Крюкова/.

Боярский Ф. Л. — директор Филиала. — /Комментарий А. Н. Крюкова/.

Дочь М. (Сима, Симочка, Симуха). Предположительно, трех лет. Косвенным указанием на это является возраст дочери главного персонажа автобиографической пьесы «Голос осажденного города». — /Комментарий А. Н. Крюкова/.

Первая воздушная тревога была объявлена в ночь на 23 июня: со стороны Финляндии приближалась группа самолетов. До города они не долетели. Зенитная батарея, установленная в районе железнодорожной станции Дибуны, открыла огонь, подбила один из самолетов, другие повернули обратно. Случилось так, что мы (родители и я — двенадцатилетний школьник) в то лето отдыхали как раз в Дибунах. Помню, как среди ночи вдруг началась оглушительная пальба: стреляли зенитные орудия. Наш домик ходил ходуном, дребезжали стекла, с кухонных полок свалилось несколько кастрюль. Все перепугались. У меня от страха начало двоиться в глазах (никогда в дальнейшем это не повторялось). Прогремел взрыв: подбитый самолет сбросил бомбу, и наступила тишина. Некоторое время мы еще оставались на даче, но были начеку: заслышав гул самолетов, родители отправляли меня в погреб. (Позволю себе и далее иногда обращаться к собственной памяти и к моему блокадному дневнику. — А.К. ). — /Комментарий А. Н. Крюкова/.