Борис Витман: Синдром удава

— Вы немец? — почти шепотом спросил он.

— Нет, я русский, из Москвы. Слышал про такой город?

На лице пленного отразились крайнее удивление и растерянность. Он никак не хотел поверить, что я не немец.

— Меня расстреляют? — не отвечая на вопрос, упавшим голосом спросил он.

— Мы пленных не расстреливаем. Тебя отправят в тыл.

Некоторое время немец молчал, потом сам попросил закурить. Он больше не упорствовал и отвечал на все вопросы. Вернувшийся капитан был немало удивлен такой перемене в поведении пленного разведчика.

О том, как всего одна фраза развязала язык у гитлеровца, стало известно не только в полку, но и в штабе армии. Это повлияло на мою дальнейшую судьбу.

Наверное, в другую пору одного владения немецким языком было бы недостаточно, чтобы стать разведчиком, но в тех критических условиях командование вынуждено было использовать любые возможности.

Меня отозвали с передовой и привезли в штаб армии. Все это выглядело довольно таинственно. Отозвали, как выяснилось, для специальной подготовки в разведгруппе фронта. А таинственность была потому, что нас сразу начали готовить к заброске в тыл противника.

Такая необходимость возникла в связи с готовящимся крупным наступлением с Изюм-Барвенковского выступа (по оперативным документам это наступление именовалось «Операция по полному и окончательному освобождению Советской Украины от немецко-фашистских захватчиков»).

Почему выбор пал на меня? Очевидно, благодаря довольно приличному знанию немецкого языка и нескольким рейдам в тыл противника.

Оказавшись на фронте с первого дня войны, уже через месяц я был ранен и после госпиталя попал в гаубично-артиллерийский полк, он входил в состав Юго-Западного фронта. Зачислен был в саперный взвод. Вскоре смертельно ранило командира взвода, и меня назначили на его место.

В конце зимы прибыл новый командир взвода — лейтенант, а меня перевели в полковую разведку. В это время и началась подготовка к нашему наступлению. В ходе операции планировалось полностью освободить Украину. Кроме армий Юго-Западного фронта, были задействованы значительные резервы, прибывшие с Востока, а также армии двух соседних фронтов.

Острая необходимость быстро подготовить фронтовую разведку к предстоящей операции, видимо, заставила командование зачислить меня, человека с такой странной фамилией, к тому же не члена партии, в спецгруппу. О том, что это станет началом невообразимых испытаний, тогда мне и в голову не приходило. Что же касается фамилии, то она мне досталась от предков отца, выходцев с Запада, а из какой страны, точно не знаю. Возможно, из Прибалтики или Германии, а может быть, из Скандинавии. Со стороны матери я славянин (русский, белорус, поляк). Предок отца, Бурхард Витман, механик по профессии, был приглашен Петром Первым в Россию для налаживания мукомольного производства. Принял православную веру, стал Борисом, женился на россиянке.

Моя национальность — дело сложное: даже в ведомстве рейхсфюрера Розенберга здорово поломали бы голову. Я мог бы считать себя и прибалтом, и немцем, и шведом, и евреем, и даже англичанином. Именно поэтому не могу причислить себя ни к одной национальности. А вот к православной, христианской вере меня приобщила моя мать, Елизавета Лобандиевская.

Готовили разведгруппу в условиях глубокой секретности. О задачах, которые нам предстояло выполнять в тылу врага, мы могли только догадываться. Подготовка велась по ускоренной программе, в основном индивидуально или в группах по два—три человека. В нашей группе большое внимание уделялось немецкому языку с упором на военную терминологию, с учетом особенностей диалектов, правильность произношения. Изучали структуру войсковых частей и подразделений вермахта, виды вооружений и связи. Знакомились с основными уставными положениями противника, принципами работы его контрразведки, разведслужб и агентурной разведки, «примеривали» разведческую легенду. На совместных занятиях отрабатывали приемы десантирования, самозащиты и нападения. По неуточненным сведениям нашу группу собирались забросить в тыл к немцам в район города Сумы, где вроде бы находилась конспиративная база.

За несколько дней до наступления разведгруппу неожиданно распустили и нас отправили по своим частям с предписанием через десять дней снова вернуться для продолжения занятий.

Прибыв в свой полк, я был на это время оставлен при штабе кем-то вроде связного и переводчика.