Георгий Данелия - Кот ушел, а улыбка осталась

Давать из кармана тоже оказалось плохой приметой. И я все проиграл. Пошел в кассу, взял кредит. Поставил. Проиграл. Взял в кредит еще сто. Опять поставил, опять проиграл. Осталось две фишки.

— У меня стрит, а у этой дуры — флэш, — опять Валя. — Дайте еще пять. Чувствую. Я ее порву!

— Нету. Всего две фишки, — и поставил эти фишки на 13.

— А вы из кармана.

— И в кармане нет. Дилер запустил колесо.

— Сколько проиграл, Георгий? — к нам подошел Садулыч.

— Пока не знаю. Шарик выпал на 8.

— Вот теперь знаю. Когда пришел, было сто, и триста взял в кредит.

— Ну и пятьдесят для хорошего настроения, — сказал Садулыч. — Кредит Данелии — четыреста пятьдесят, а мне виски с содовой!

— Режиссер, и для меня возьмите сто (тогда это были немалые деньги). Завтра отдам, — тихо попросила Валя.

— Больше не даст.

— Ну, хотя бы пятьдесят.

— В этих твои пятьдесят.

Садулычу принесли виски. Мне бумагу на подпись. Дилер выдал три фишки по сто и одну на пятьдесят.

— Ставим на черное, — сказал Садулыч и положил фишки на черное.

Выпало красное.

— Я так и знала, — сказала Валя.

— Данелии кредит на девятьсот, — распорядился Садулыч.

Дали девять фишек по сто и снова принесли бумагу на подпись. Садулыч опять поставил на черное.

— Надо — на красное, я чувствую! — переживала Валя.

Выпало красное.

— Я же говорила!

— Что-то не идет, — вздохнул Садулыч. — Данелия — кредит на тысячу восемьсот.

Расписался. Играем. За час ни разу не выпало черное. Мой долг вырос до восьми тысяч двести. Я начал нервничать. А Садулыч невозмутимо попивал виски с содовой. Крутанули.

— Блин, опять красное! — не выдержала Валя. — Ты что, специально?! — спросила она дилера.

— Фортуна — дама непредсказуемая, — сказал Садулыч и опять поставил на черное. И опять выпало красное.

— Мужчина, поставьте хоть раз на красное! — не выдержала Валя. — Что вы такой упертый?!

— На красное? Здесь одиннадцать тысяч пятьсот. Отвечаешь? Валя молчит.

— Что молчишь?

— Нет, конечно.

— Тогда помалкивай, — сказал Садулыч и снова поставил на черное, снова отхлебнул виски (он потягивал виски, и ему доливали).

А когда мой долг дошел до сорока пяти тысяч, Садулыч и вовсе заснул.

— Вырубился, — сказала Валя. — А давайте, пока он отдыхает, сами сыграем. Молодой человек, — обратилась она к дилеру, — Данилову — кредит на сорок пять и расписку пусть несут.

— Извините, барышня, — дилер развел руками, — без приказа не могу, — и он показал на спящего Садулыча.

— Надо будить, — сказала Валя. Я тихо позвал:

— Садулыч.

— Стоп, стоп, режиссер. Не надо, — передумала Валя, — а то вдруг обозлится и пошлет нас. Скажет, сами играйте!

Сидим, ждем. Думаю: «А что, если он не вспомнит?»

— А если он не вспомнит? — сказала Валя.

— Все может быть.

— А вы сами-то крутой?

— Да не очень.

— А они знают, где вы живете?

— Найдут.

— А может, вам вообще из Москвы мотануть? Или у вас квартира?

— Квартира.

— Большая?

— Большая.

— Тогда не так страшно, можно с доплатой на меньшую поменять. У меня риелтор знакомый есть, Вася Прохонкин, он тоже из Воронежа. Я вас познакомлю, — успокоила меня Валя.

— Большое спасибо, Валентина.

Четыре часа утра. Раздвинули шторы. За окном светало. Народ почти весь разошелся.

— Николай Садулыч, — к Садулычу подошел менеджер и потрепал по плечу, — закрываемся.

Проснулся Садулыч. Потянулся.

— Извините. Прошлую ночь совсем не спал. Георгий, сколько мы должны? Сорок пять? Дайте на сорок пять.

Я написал расписку. Стало девяносто тысяч. Садулыч поставил 45 на черное и выиграл.

— А ты говорила, красное, — сказал он Вале. Садулыч порвал мои расписки и бросил их в урну.

— А ты волновался. Это же пластмасса.

И в кассе мне выплатили мои сто и пятьдесят для хорошего настроения.

— Вот твои пятьдесят, — сказал я Вале.

— Не надо, закрыто уже все.

— Бери, для хорошего настроения.

— Ну, ладно.

Вышли. Подошли к моей машине.

— Вы в какую сторону?

— В центр.

— До такси подбросите?

— А ты где живешь?

— В Сокольниках.

— Я тебя подкину. Садись.

— Спасибо. Сели. Поехали.

— Режиссер, за идею сто. В следующий раз, когда маэстро спросит, скажите, что две тысячи проиграли. Он вам отыграет. Хорошие бабки можно сделать.

— Не пройдет. У них строгий учет — кто сколько выиграл, сколько проиграл.

— А… не продумала.

На Пушкинской площади проезжали мимо казино «Шангрила».