Лев Белоусов - Любовь диктаторов. Муссолини. Гитлер. Франко

Я помог Муссолини подняться.

«Есть ли у вас еще оружие?» — спросил я его. Не говоря ни слова, он расстегивает шинель, откуда-то из глубины брюк он извлекает пистолет. Это глизенти, 9-го калибра, с удлиненным стволом; он мне его передает, и я прячу его в карман…

Вокруг грузовика собралась шумящая толпа; немцы отдают местным жителям оружие, чтобы задобрить их: они явно боятся репрессий с нашей стороны за то, что пытались спрятать Муссолини, нарушая заключенное соглашение.

«Именем итальянского народа вы арестованы!»

Это все настолько необычно для меня, что я даже не чувствую волнения, и мои слова звучат тихо, мой голос спокоен. Толпа растет с каждой минутой, и угрожающие крики становятся все громче.

Муссолини говорит как бы в забытьи: «Я ничего не делаю», — может быть, он хотел этим сказать: «Я не сопротивляюсь». Тогда, понимая всю ответственность, которая на меня ложится, я говорю: «Я ручаюсь, что, пока я за вас отвечаю, с вашей головы не упадет ни один волос».

Это банальная фраза, кроме того, Муссолини почти абсолютно лыс, но в то время я об этом не подумал и употребил принятое выражение. «Спасибо», — говорит он».

Бывшего диктатора поместили в кабинете мэра Донго, в здании муниципалитета, куда вскоре доставили и остальных пойманных иерархов. С дуче обращались вежливо, ему предложили воды и даже чашечку кофе, что по тем временам считалось немалой роскошью. Дуче снял немецкую шинель и брезгливо отбросил ее в сторону. «Я больше не желаю видеть ничего немецкого», — процедил он сквозь зубы.

Обстановка в районе Донго оставалась сложной: силы партизан были невелики, вокруг бродили отряды вооруженных фашистов, а весть о пленении дуче быстро облетала окрестности. Командир бригады отправил сообщение о случившемся в штаб партизанского командования и принял решение в целях безопасности надежно укрыть Муссолини. За ночь его перемещали дважды: сначала в соседнее селение в казарму тамошней полиции, а затем под видом раненого партизана в маленькую деревушку Бонцаниго. На этом крохотном отрезке пути судьбе вновь было угодно свести его с Клареттой Петаччи.

После отъезда дуче с немецкой колонной Кларет-та решила во что бы то ни стало догнать его и больше не упускать из виду. Она ерзала и грызла ногти от нетерпения, подталкивала своего брата Марчелло, сидевшего за рулем, высовывалась время от времени из окна, как будто этим можно было ускорить движение. В Донго она сумела добраться лишь к вечеру, когда Муссолини уже был обнаружен, опознан и увезен в соседнюю деревню. Теперь нужно было разузнать, куда он делся, но любой вопрос о дуче мог вызвать подозрение.

При проверке документов Кларетта представилась сестрой испанского посла при фашистской республике, но партизаны ей не поверили и отправили в ратушу, где она попалась на глаза командиру бригады графу Беллини делле Стелле. Он узнал любовницу дуче. В мирные годы граф был наслышан о ее красоте и с любопытством рассматривал стоявшую перед ним женщину. Необычайное возбуждение обостряло черты ее лица, но страха оно не выражало, лишь тревогу, усталость, нетерпение и тоску. «Можете ли вы помочь мне?» — напрямую спросила Кларетта. «Чем именно, синьора?» — поинтересовался граф. Он готов был услышать любую просьбу о помощи или защите, но то, чего желала эта измученная женщина, поразило партизана-аристократа до глубины души. «Я хочу, чтобы вы отправили меня к дуче и поместили в одной комнате с ним. Я готова разделить его судьбу. Если он будет убит, то я тоже хочу быть убитой».

От неожиданности граф долго не мог прийти в себя. Он пристально посмотрел в глаза Кларетте и понял, что она не шутит и не разыгрывает спектакль. Не произнеся ни слова, командир партизан вышел из комнаты и отдал приказ доставить Петаччи к плененному диктатору. Ночью ее посадили в автомобиль и в кромешной тьме под проливным дождем повезли к дуче.

Их машины встретились в районе Понте дель Фалько. Все вылезли наружу. Муссолини был закутан в верблюжье одеяло, голова плотно завязана бинтом. Но Кларетта сразу его узнала. Их разговор состоял всего из трех фраз. Все очевидцы событий воспроизводят его практически слово в слово. «Добрый вечер, Ваше превосходительство». — «Добрый вечер, синьора. Но почему вы здесь?» — «Я хотела быть с вами».

Больше говорить было не о чем. Их посадили в разные машины и повезли по мокрой, скользкой дороге в горы, в сторону селения Адзано, расположенного на крутом каменистом склоне. Они снова были вместе, их везли в неизвестность, и им оставалось жить меньше суток.