Пётр Половцов - Дни Затмения

В самом начале войны на Кавказе были сформированы конные полки из добровольцев тех мусульманских племен, которые в мирное время были освобождены от воинской повинности. Полков этих было шесть: Кабардинский, 2-й Дагестанский, Татарский, Чеченский и Ингушский, они были сведены в дивизию, и начальником этой дивизии был назначен брат Государя, великий князь Михаил Александрович.

Цель этого формирования была не только боевая, но и политическая, чтобы показать неразрывную связь Кавказа с Россией привлечением в общерусское дело кавказских народностей, а назначение великого князя начальником дивизии являлось особой милостью Царя к этим народностям; некоторую роль играло и чисто утилитарное соображение: удалить с Кавказа на время войны наиболее беспокойные элементы, особенно мусульманские, среди которых могла бы иметь успех опасная туркофильская пропаганда или просто чрезмерно развиваться природные разбойничьи инстинкты.

Офицерский и унтер-офицерский составы были почти сплошь русские.

Мне пришлось сформировать Татарский полк из елисаветпольских и бакинских татар, командовать сначала ими, потом 2-й бригадой, а в 1916 году, после сдачи великим князем дивизии генералу князю Багратиону {3} 3 Багратион Дмитрий Петрович (1863-?), сын грузинского князя. В годы первой мировой войны командовал 1-й бригадой Кавказской Туземной конной дивизии (1914–1915), этой же дивизией (1916–1917), 2-м Конным корпусом (1917). В мае — сентябре вновь начальник Кавказской Туземной конной дивизии, реорганизованной в корпус в августе 1917. После Октябрьской революции служил в Красной Армии. Генерал-лейтенант (1916). , я был назначен начальником штаба дивизии. Дивизия два года дралась на Галицийском фронте {4} 4 Имеется в виду Юго-Западный фронт. с большой доблестью, несколько блестящих конных атак заслужили ей репутацию серьезной боевой части, а после удачных действий на румынском фронте при чрезвычайно трудной обстановке, у князя Багратиона явилась мысль увеличить состав дивизии и развернуть ее в корпус, благо на Кавказе подходящих элементов было еще много, да и на фронте было еще несколько мусульманских частей, которые можно было нам придать (1-й Дагестанский, Осетинский, Крымский-Татарский и Туркменский [1] Эта идея была впоследствии осуществлена Корниловым, когда он пошел на Петроград в 1917 году. (Здесь и далее подстрочные примечания П. А. Половцова). ).

Как только мы встали на отдых в Бессарабии, князь Багратион поехал в Ставку {5} 5 Ставка Верховного главнокомандующего была высшим органом управления действующей армией и местопребыванием Верховного главнокомандующего вооруженными силами России на театре военных действий. С 8 августа 1915 г. находилась в Могилеве. , чтобы выяснить, как на это посмотрит начальство, и вернулся в восторге. Оказалось, что Государь этой мысли сочувствует и приказал представить соответственные соображения. Я моментально засел писать доклад и составил такую красноречивую поэму, что всякий, ее прочитавший, должен был убедиться в насущной необходимости для спасения отечества немедленно развернуть Туземную дивизию в корпус. Доклад отправили в Ставку, а на Кавказ полетели радостные письма, предупреждавшие о предстоящем в скором времени дополнительном наборе туземных добровольцев. Прошел месяц без ответа. Тогда князь Багратион попросил меня поехать в Ставку поторопить разрешение этого вопроса с тем, чтобы предварительно заехать в Петроград, явиться к великому князю Михаилу Александровичу, только что назначенному генерал-инспектором кавалерии и заручиться его одобрением.

Приехав в Петроград, испрашиваю аудиенцию у великого князя. Он меня принимает в понедельник, 20 февраля, на Галерной в Управлении его делами. Сначала беседуем о дивизии, о командовании которой великий князь всегда вспоминает с горячим чувством симпатии. Он меня расспрашивает про последние боевые дела, про судьбу отдельных командиров и офицеров и т. д. Затем я докладываю план расширения ее в корпус и говорю, что завтра еду в Ставку и хотел бы предварительно знать его взгляд на этот вопрос. Он мне отвечает, что вполне моему плану сочувствует и что если его запросят, то он, конечно, всячески нас поддержит. После разговора выхожу, очарованный, как всегда, сердечностью и теплой простотой, неизменно веявшей от Великого Князя.

В среду приезжаю в Могилев, отправляюсь в генерал-квартирмейстерскую часть {6} 6 Речь идет об Управлении генерал-квартирмейстера в Ставке Верховного главнокомандующего, которое разрабатывало планы боевых операций, собирало и обрабатывало сведения о расположении и действиях русской армии, ведало организацией связи, собирало информацию о противнике. , где сначала беседую со всякими приятелями и товарищами по Генеральному штабу {7} 7 Генеральный штаб в русской армии — корпус офицеров, являвшийся вспомогательным органом командования по управлению войсками, а также выполнявший научную работу. Офицеры Генерального штаба несли службу в штабах соединений (до дивизий включительно), военных округов и крепостей, за рубежом в качестве военных агентов (атташе) и т. п. К началу первой мировой войны в Генеральном штабе числилось 1135 офицеров. С началом военных действий они заняли ключевые должности в полевом военном аппарате. , а затем добираюсь до генерала Лукомского {8} 8 Лукомский Александр Сергеевич (1868–1939) родился в дворянской семье. В 1913–1916 гг. помощник начальника, затем начальник канцелярии Военного министерства, в апреле — ноябре 1916 г. командовал 32-й пехотной дивизией, начальник штаба 10-й армии. С октября 1916 г. генерал-квартирмейстер, а в июле — августе 1917 г. начальник штаба в Ставке Верховного главнокомандующего. В годы гражданской войны начальник штаба Добровольческой армии. С ноября 1920 г. в эмиграции. Генерал-лейтенант (1916). . Он меня встречает весьма радушно, но говорит, что весь вопрос о Туземной дивизии находится у дежурного генерала, т. е. Кондзеровского {9} 9 Кондзеровский Петр Константинович (1869–1929) родился в дворянской семье. В 1914–1917 гг. дежурный генерал в Ставке Верховного главнокомандующего. В марте — апреле 1917 г. начальник Главного Штаба, затем член Военного совета Военного министерства. После окончания гражданской войны в эмиграции. Генерал-лейтенант (1916). , и рекомендует не питать особенно радужных надежд на благоприятный исход дела.