Леонид Гроссман - Пушкин

Получив нужную гарантию, Осип Абрамович с готовностью возвратил дочь при весьма колком письме, в котором желал жене пользоваться «златою вольностью»; «…а я, — заканчивал он свое послание, — в последние называюсь муж ваш Иосиф Ганнибал».

Надежда Осиповна Пушкина (1775–1836), рожденная Ганнибал, мать поэта. С миниатюры Ксавье де-Местра (1810).

Действительно, к семье своей он больше не вернулся. Отношения с женой Осип Абрамович считал настолько конченными, что в 1779 году снова женился на вдове Устинье Толстой, представив духовным властям «своеручное» письмо, свидетельствующее о его вдовстве. Мария Алексеевна в это время благополучно здравствовала в Москве. Узнав о своей «смерти» и о новой женитьбе мужа, она направила в соответственные инстанции документы, изобличавшие «вдового» Ганнибала в двоеженстве. Незаконный брак был расторгнут, а двоеженец послан на кораблях в Северное море. Четвертая часть его недвижимого имущества назначалась «на содержание малолетней Осипа Ганнибала дочери». С этой целью у него была отобрана деревня Кобрино, Софийского уезда, Петербургской губернии, где Мария Алексеевна и поселилась с подрастающей дочерью. Шурин ее, владелец соседнего поместья Суйды, чесменский герой Иван Абрамович Ганнибал, оберегал интересы своей крестницы.

Горестный опыт неудачного брака со всеми его тягостными материальными последствиями развил в Марии Алексеевне предусмотрительность, осторожность, практическое чутье и хозяйственные способности. В управлении своим скромным поместьем она тщательно наблюдала, «чтобы ни одна сила не пропадала даром». Только такая неусыпная энергия дала возможность Марии Алексеевне собрать средства для приобретения собственного домика в Петербурге, в Преображенском полку, где с середины восьмидесятых годов она живет с дочерью.

Надежда Осиповна получает первоклассное, по воззрениям того времени, светское воспитание. Она овладела в совершенстве французским языком и приобрела репутацию достойной ученицы мадам де-Севинье в искусстве дружеского письма. Сохранившаяся корреспонденция Надежды Осиповны действительно свидетельствует о живости и литературности ее эпистолярного стиля.

Неудивительно, что молодой гвардейский офицер и поэт Сергей Пушкин, искушенный во всех очарованиях французской культуры, столь ценимой Надеждой Осиповной, произвел на нее наилучшее впечатление. Мать, души не чаявшая в своей единственной дочери, не могла ей противоречить. Оставалось получить согласие крестного отца красавицы — Ивана Абрамовича Ганнибала.

С материальной стороны брак не показался строителю Херсона особенно выгодным: екатерининские вельможи имели свои представления о богатстве, и состояние Сергея Львовича, получившего по семейному разделу часть родового Болдина и тысячу душ крестьян, могло показаться коменданту Наварина незначительным.

Но старый ветеран уже знал цену просвещению, светскости, европейской выправке. Гвардейский капитан Сергей Пушкин пришелся ему по вкусу. «Он не очень богат, но очень образован», заметил старик, выражая согласие на замужество своей крестницы с этим остроумным собеседником, знавшим наизусть всю французскую поэзию.

Летом 1796 года Сергей Львович уже был женихом. В гвардии как раз шли парады и празднества по случаю рождения сына Николая у наследника Павла Петровича.

Среди торжеств и развлечений особенно выделялся праздник, данный в августе 1796 года измайловскими офицерами, в составе которых находились оба брата Пушкины. На вечере присутствовал Державин. В письме к Дмитриеву от 5 августа 1796 года он расхваливал «бал, фейерверк, ужин», а под конец советовал адресату «написать поздравительные стихи Пушкину», очевидно, в связи с обручением Сергея Львовича. Действительно, в конце сентября составляется поручительство о браке «лейб-гвардии Измайловского полка поручика, отрока Сергея Львова сына Пушкина и девицы Надежды Осиповны Ганнибал».

Медовый месяц молодых Пушкиных оказался крайне тревожным. Венчание их почти совпало со смертью Екатерины II. Утром 5 ноября императрицу разбил апоплексический удар, а к концу следующего дня она скончалась. В ночь на 7 ноября Сергей Львович с братом, срочно вызванные в измайловские казармы, принесли присягу на верность новому царю.

Наутро Пушкины стояли на вахт-параде у своих частей в новом одеянии гатчинского «модельного войска», форма которого при Екатерине была строжайше запрещена к ношению. За одну ночь начальство переодело солдат и офицеров из просторных кафтанов и широких ботфорт в туго затянутые мундиры и узкие штиблеты. Пудреные букли и косы завершали новое обмундирование. В перчатках с раструбами братья Пушкины салютовали новому императору. Маленький бледный человек, с лицом напоминавшим маску смерти, впервые гарцовал перед своими полками, пытаясь одеждой и посадкой изобразить пленившую его фигуру Фридриха II.