Олег Хлевнюк - Сталин. Жизнь одного вождя

Действительно, наличие «побежденных» – раскаявшихся и униженных бывших оппозиционеров – являлось слабым звеном сообщества старых партийцев. Хотя оппозиционеров постоянно третировали и держали под контролем спецслужб, в партии их не считали врагами. Многие оппозиционеры занимали различные должности в государственном и даже партийном аппарате, руководили хозяйственными ведомствами и крупными предприятиями. Для значительной части старых большевиков оппозиционеры оставались партийными товарищами, сыгравшими большую роль в героический период захвата власти. Убийство Кирова и сфабрикованная по приказу Сталина версия о террористической деятельности сторонников Зиновьева и Каменева кардинальным образом меняли ситуацию. Из категории политических отступников оппозиционеров переводили в разряд «врагов» и «террористов».

Такой переворот касался не только самих оппозиционеров. Среди старой партийной гвардии было трудно найти человека, который так или иначе не соприкасался с оппозиционерами. Значительная часть генералов служили под началом Троцкого, который создавал Красную армию и долгие годы руководил ею. Многие преуспевающие сталинские функционеры совершали ошибки молодости. В 1920-е годы, не разобравшись, на чьей стороне сила, или просто ведомые эмоциями, многие временно поддерживали оппозицию. Другие дружили с оппозиционерами со времен подполья, революции, вместе сражались в гражданскую войну. Третьи сотрудничали с раскаявшимися оппозиционерами уже в 1930-е годы. В общем, нанося удар по «слабому звену» – бывшим оппозиционерам, Сталин начинал настоящую кадровую революцию. С одной стороны, он окончательно расправлялся с затаившимися политическими противниками. С другой – получал возможность чистить аппарат в целом, не исключая своих ближайших соратников по Политбюро.

Аресты и преследования бывших оппозиционеров и перестановки в высших эшелонах власти в 1935 – начале 1937 гг. шли рука об руку. После убийства Кирова Сталин усилил позиции в руководстве партии нескольких молодых выдвиженцев – Н. И. Ежова, А. А. Жданова, Н. С. Хрущева. Выдвижение Ежова имело особое значение. Именно на него Сталин возложил непосредственное руководство чистками. Приобретя необходимый опыт при фабрикации «кировского дела», Ежов получил от Сталина новое ответственное задание. В начале 1935 г. были проведены аресты группы служащих правительственных учреждений, расположенных в Кремле, – уборщиц, библиотекарей, сотрудников управления коменданта Кремля и т. д. Их обвинили в подготовке террористических актов против Сталина. Поскольку среди арестованных находились родственники Л. Б. Каменева, его объявили одним из вдохновителей заговора [372]. Ответственность за пособничество «врагам» Сталин возложил на своего старого друга А. С. Енукидзе [373], который по должности занимался организацией работы хозяйственных структур Кремля, а также материальным обеспечением высших советских руководителей. Существуют весомые свидетельства того, что Сталин проявлял особый интерес к «кремлевскому делу». Он регулярно получал и читал протоколы допросов арестованных, делал на них пометы и давал указания НКВД [374].

Хотя Енукидзе не входил в Политбюро, фактически он являлся важным элементом системы «коллективного руководства», поскольку близко дружил со многими высшими руководителями, включая самого Сталина. Удар по Енукидзе фактически был пробным камнем, на котором Сталин испытывал прочность остатков «коллективного руководства». Это был первый ощутимый удар диктатора по своему ближнему кругу. Проба оказалась успешной. Слабо сопротивляясь, члены сталинского Политбюро сдали Енукидзе. Он был уволен, затем арестован и расстрелян. Правда, эту акцию Сталин проводил еще постепенно, в течение некоторого времени. Однако темпы чисток ускорялись и набирали новые обороты. «Малый» террор все более уверенно и неумолимо перерастал в большой.

Взяв почту, охранник отправился искать Сталина. Пройдя несколько комнат, он обнаружил вождя в малой столовой. Сталин находился в беспомощном и крайне неприятном положении. Он лежал на полу, «а под ним подмочено» [375]. Эту последнюю деталь важно подчеркнуть не ради дешевой сенсационности, а потому, что она имела значение для последующего развития событий. Сталин не мог говорить и только, как показалось охраннику, подозвал его слабым взмахом руки. Охранник вызвал своих коллег. Вместе они перенесли Сталина на диван. Потом бросились звонить непосредственному начальству – министру госбезопасности С. Д. Игнатьеву. По воспоминаниям охранников, Игнатьев отказался принимать какие-либо решения и переадресовал своих подчиненных к высокому руководству – Берии и Маленкову.