Олег Хлевнюк - Сталин. Жизнь одного вождя

Поводом для продвижения новой концепции послужило письмо преподавателя военной академии Е. А. Разина, полученное Сталиным в начале 1946 г. Разин, как это часто бывало, ставил перед вождем общие вопросы. Однако это дало Сталину предлог для формулировки вполне конкретных и далеко идущих руководящих положений для советской военной истории. Два тезиса имели принципиальное значение. Во-первых, Сталин заявил, что Ленин не был «знатоком военного дела» вообще и в годы гражданской войны в частности. Таким образом, Сталин оставался единственным советским вождем-полководцем, исключительным авторитетом в военной области. Второй тезис открывал дорогу для более благоприятных трактовок начального этапа войны с Германией. «Отступление при известных неблагоприятных условиях является такой же законной формой борьбы, как и наступление», – писал Сталин. В связи с этим он поставил вопрос о необходимости внимательнее изучать контрнаступления «после успешного наступления противника», когда «обороняющийся собирает силы, переходит в контрнаступление и наносит противнику решительное поражение». Подкрепляя эти положения историческими параллелями, Сталин сослался на пример древних парфян, которые «завлекли» римские войска «вглубь своей страны», а потом «ударили в контрнаступление и загубили их». Примером такой стратегии Сталин называл также действия Кутузова в 1812 г. Кутузов как полководец получил в сталинском письме самую высокую оценку – «гениальный» полководец.

Конечно, Сталин напрямую не сопоставлял эти исторические прецеденты с событиями 1941–1942 гг. Однако необходимый намек был сделан. Поражения начального этапа Великой Отечественной войны фактически представлялись как вполне управляемая фаза подготовки контрнаступления, как «законная форма борьбы», а не как катастрофа, вызванная ошибками верховного командования и утратой управления войсками. Видимо, осознавая сомнительность таких намеков, Сталин отсрочил широкое опубликование своего письма. Оно было написано в конце февраля 1946 г., а напечатано год спустя [767].

Письмо Разину содержало еще одну важную мысль, которая серьезно занимала Сталина в послевоенные месяцы. Это были призывы покончить с «низкопоклонством» перед Западом, в данном случае с «незаслуженным уважением» к «военным авторитетам Германии». Впервые, насколько позволяют судить источники, эту идею Сталин выдвинул осенью 1945 г. в своей отпускной переписке с соратниками. Обрушившись на неназванных «ответственных работников», «которые приходят в телячий восторг» от похвал со стороны иностранных руководителей, Сталин внушал:

Такие настроения я считаю опасными, так как они развивают у нас угодничество перед иностранными фигурами. С угодничеством перед иностранцами нужно вести жестокую борьбу [768].

Эти, пока общие, настроения Сталина были ответом на признаки «заражения» советского общества идеологическим влиянием западных союзников, на опасность комплекса неполноценности слабых победителей. Постепенно программа «борьбы с низкопоклонством» воплощалась в конкретные кампании. В августе 1946 г. было опубликовано постановление ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград»», дополненное гневной речью секретаря ЦК А. А. Жданова перед ленинградскими писателями. Примерному разгрому в этих партийных документах было подвергнуто творчество прозаика Михаила Зощенко и поэта Анны Ахматовой [769]. Произведения первого, как заявил Жданов, отравлены «ядом зоологической враждебности к советскому строю». Ахматову партийный идеолог назвал «блудницей и монахиней, у которой блуд смешан с молитвой». Обязательное обсуждение постановления по всей стране вылилось в кампанию проработки творческой интеллигенции. Страх внушал идеологическую правоверность.

Одним из лейтмотивов атак против писателей было обличение «низкопоклонства перед современной буржуазной культурой Запада», что в полной мере выдавало истинное авторство кампании. Именно Сталин, как показывают архивные документы, направлял действия Жданова, читал и исправлял его выступление [770]. Подробные исследования последних лет доказывают, что Сталин был движущей силой и других идеологических устрашающих акций, например известного дела ученых Н. Г. Клюевой и ее мужа Г. И. Роскина, работавших в Москве над препаратами от рака. В 1947 г. их безосновательно обвинили в передаче секретных сведений американцам. И в этот раз в ход был пущен излюбленный сталинский тезис: осуждение «низкопоклонства и раболепия перед иностранщиной» [771].