Юлия Андреева - Любящий Вас Сергей Есенин

Эрлих Вам напишет о делах петроградских. Он с нами, как отец родной, возился в Питере, водил в Госиздат, поил чаем, кормил, вообще заботился о нас. Да, у Сахарова Вам не надо жить, мещанское болото у него и вообще плохо. Мы с Катей даже ночевать не захотели у них. Сам Сашка все время в Москве. Сын у него славный – Глеб, сорванец такой. Вам привет от обоих: Глеба и Алика. Алик Вас помнит: «Дядю Сережу? Есенина?».

Том Ваш будет издавать Богомирский (на самом деле Богомильский [155] ), Анна Абрамовна познакомит меня с ним. Она же сама чем-то недовольна в Вас, по-моему, это после известия о том, что Вы женились. Вообще она дурью мается, сама не знает, чего хочет.

Книжка Берлина в наборе. Скоро будет готова.

Домой деньги пошлем 2-то февраля.

Ну, вот пишу я все это подробно, а сердце ноет, ведь не знаю, что с Вами, не случилось ли чего, и не пишется. Заставляю себя писать.

Милая Галя! Простите, что пишу наспех. Мне здесь дьявольски надоело. Скоро соберу манатки и перееду в Баку, а пока пишите сюда. Описывайте все как есть.

Том берлинский Вы можете достать у Собко и дополучить с них за «Русь советскую». Я продавал им без этой вещи.

Скажите Вардину, может ли он купить у меня поэму. 1000 строк. Аиро-эпическая. Очень хорошая. Мне 1000 р. нужно будет на предмет поездки в Персию или Константинополь. Вы же можете продать ее как книгу и получить еще 1000 р. для своих нужд, вас окружающих.

Здесь очень скверно. Выпал снег. Ужасно большой занос. Потом было землетрясение. Я страшно скучаю. Батум хуже деревни. Очень маленький, и все друг друга знают наперечет. Играю с тоски в биллиард. Теперь я Сахарову могу дать 3–4 шара вперед. От двух бортов бью в средину так, что можно за показ брать деньги. Пишу еще поэму и пьесу.

На днях пришлю Вам две новых книги. Одна вышла в Баку, другая в Тифлисе. Хорошо жить в Советской России. Разъезжаю себе, как Чичиков, и не покупаю, а продаю мертвые души. Пришлите мне все, что вышло из новых книг, а то читать нечего. Ну пока. Жму руки. Приветы. Приветы.

С. Есенин.

20/1.25, Батум.

Несколько телеграмм подряд, однообразных, точно писанных под копирку, приводить здесь которые считаю излишним. Есенин вновь мечется в поисках денег. Перед глазами все еще маячит невнятным призраком Персия, впрочем, если и на этот раз все провалится, он готов вернуться в Москву. За спиной огромная работа, но только принесет ли она радость и покой?

Сергей Александрович познакомился в Батуме с молодой армянкой по имени Шаганэ [156]. Это была на редкость интересная, культурная учительница местной армянской школы, прекрасно владевшая русским языком. Интересна была и младшая ее сестра Катя, тоже учительница. У нее было прекрасное лицо армянской Суламифи. Она знала стихи Есенина и потянулась к поэту всей душой.

Впрочем, по словам того же Льва Осиповича, в конце концов он больше увлекся сестрой Шагане…

Роман с мисс Оль закончился злобным шипением со стороны есенинских женщин и обидами на его «очередную женитьбу», а он и не собирался жениться. И вот теперь, точно в отместку, эти глупые бабы не шлют необходимых денег! Бунт на корабле!

«Деньги не пришли Жду, шлите телеграфом Есенин», – грозно приказывает он Галине.

«Ты думаешь или нет Я сижу без денег С.», – вопрошает он Катю.

Наконец, какие-то деньги наскребает Бениславская.

«Спасибо. Нужно тысячу, – продолжает более спокойным тоном Есенин. – Скажите Вардину, поэму высылаю. Отвечайте.

Есенин».

И не дождавшись ни ответа, ни денег:

«Я озлоблен почему нет ответа Батум не пишите уезжаю Персию адрес Баку Есенин». (Письмо адресовано Бениславской Г. А., 21 февраля 1925).