Анна Ветлугина - Бах

Остается только принять за истину поэтический афоризм И. Бродского:

Закончен рассказ о жизненном пути и посмертных скитаниях великого мастера. Каков же итог?

Бах действительно стоит особняком в музыкальном мире, вызывая к себе неизменный повышенный интерес. Ни об одном композиторе не написано столько томов. Ни одну музыку не изучали столь скрупулезно, подвергая всевозможным техникам анализа. О нем постоянно пишут книги и статьи, упоминают в стихах и составляют его гороскопы. Баху удается стать «своим» для огромного числа людей, имеющих между собой мало общего. Его признают все христианские конфессии. Баховскую музыку даже можно назвать «экуменистической» [52]. По статистике «Нью-Йорк таймс», именно он возглавил десятку самых великих композиторов всех времен и народов.

Продолжая оставаться для некоторых представителей лютеранского вероисповедания «учением Лютера в звуках», баховские произведения звучат в католических соборах. Чаще всего это все те же хоральные прелюдии, одна из которых стала символом «Соляриса», а вовсе не специально созданные «католические» мессы. В православной церкви Баха исполнить невозможно из-за традиционного запрета на инструментальную музыку. Несмотря на это, митрополит Илларион Алфеев в одном из интервью называет его композитором, «православным» по духу.

Ну а как же деление истории музыки на «до и после Баха»? Разве не он заложил почти все основы академического музицирования? Разве не из-за них случился отход от «истины» средневековой сакральной музыки?

В этом есть доля правды и величайший исторический парадокс. Бомбу под старинную церковную музыку подложил глубоко верующий человек. Получается: не ведал, что творил? Как же Бог допустил такое?

Но сказано в Священном Писании: ничто не происходит «без воли Отца вашего». Если Всевышний, даруя своим творениям свободу выбора, позволяет им отойти от Него, почему бы Ему не создать Баха, через которого можно будет вести диалог и с заблудшими овцами, и с теми, кто вовсе не знает Бога?

Ведь Бах вовсе не воспринимается большинством людей как христианский композитор. Он — привычная часть мировой культуры, хорошее средство избавиться на время от будничной суеты и заняться личностным ростом. Его слушают молодые и старики; академические музыканты и мрачные «готы»; профессора и совсем мало образованные люди.

Загадку посмертного успеха и мистического воздействия пытаются разгадывать до сих пор. Почему именно он? Не безумный гений, с горящими глазами и бешеной харизмой, а скучный бюргер, чуть ли не бухгалтер от музыки, умеющий работать на заказ и считать деньги? Многодетный папаша, полноватый и обыденный, полностью лишенный «нездешности»? И в музыке Бах больше компилировал, чем генерировал собственные идеи. Его вдохновение сильно зависело от чужих сочинений. Не поиграв сочинений коллеги, он не мог сочинить своего. Только почему-то баховские компиляции и «перелицовки» живут до сих пор, в отличие от более оригинальных первоисточников.

Незаметно, но твердо Бах защищает свой феномен от постижения. И тут снова вспоминается Солярис, но уже не в связи с музыкой. Образ гигантского мыслящего океана, структурирующего мир вокруг себя. Не такова ли баховская гениальность? Не является ли он сам осколком неземного разума, замаскировавшегося под рядового обитателя планеты и ищущего контакта с землянами? Можно ведь додуматься и до такого. В эту версию очень хорошо впишется «нечеловеческая» сверхаудиальность композитора, о которой уже много говорилось на этих страницах. И шедевры, нравящиеся таким разным людям… Не фантомы ли это, смоделированные из человеческих грез, вроде тех, что приходили к Крису Кельвину?

Мыслящий океан, позволяя изучать себя, изучает нас. И он чувствует наши настоящие потребности, незаметные нам самим, но необходимые для выживания, особенно сейчас. Наука достигла небывалых высот, но вместо торжества и позитива в обществе царят апокалиптические настроения. Экологические катастрофы, мировые войны, новые заболевания… Что же удержит нас на краю этой пропасти?

«Проникновение в сокровенные тайны природы должно находиться в неразрывной связи с прогрессом нравственным, — говорил Андрей Тарковский о своем фильме «Солярис». — Сделав шаг на новую ступень познания, необходимо другую ногу поставить на новую нравственную ступень. Я хотел доказать своей картиной, что проблема нравственной стойкости, нравственной чистоты пронизывает все наше существование, проявляясь даже в таких областях, которые на первый взгляд не связаны с моралью, например, таких как проникновение в космос, изучение объективного мира и так далее».