Советские ученые выполнили большую работу для того, чтобы восстановить правду о жизни и трудах выдающихся сынов народа, вопреки всем препятствиям развивавших технику, науку и культуру в старой России. [5] Подробный перечень литературы и архивных материалов см. в книге: В. Данилевский, Нартов и «Ясное зрелище машин». Машгиз, 1958.
В свете новой, советской правды впервые засверкали ярче самоцветов дела и жизнь Ломоносова и Менделеева, Кулибина и Ползунова, Яблочкова и Попова, Жуковского и Циолковского. Наступила вторая жизнь забытых в Российской империи тысяч изобретателей, инженеров, ученых.
Год за годом приносил новое. По мере изучения нами документов и иных материалов А. К. Нартов как бы выпрямлялся во весь свой рост. Прошло двадцать лет труда. Мнимый «царский денщик» умер навсегда. Исчез и полуграмотный «царский токарь», оказавшийся автором четырех важных книг.
Андрей Константинович Нартов предстал перед нами как выдающийся изобретатель и инженер, ученый и организатор научных учреждений, учитель и воспитатель первой русской школы механиков, писатель, философ и гуманист.
Глава первая
ЗАГАДОЧНЫЕ ПОРТРЕТЫ
ри первом взгляде на этот портрет у вдумчивого посетителя Киевского Государственного музея русского искусства возникает недоуменный вопрос. Почему он считается портретом Андрея Константиновича Нартова?
Картина, несомненно, относится к числу лучших полотен музея, ее писал большой мастер. Но при чем здесь Нартов?
Оранжево-красная мантия с малиновым оттенком, темно-синий кафтан с более светлой окантовкой, золотисто-желтый жилет, белое кружевное жабо и золотая медаль на шее, нагрудный медальон с алмазной осыпью, пышный парик… В те времена — при Петре I — так писали портреты только аристократов и сановников, государственных деятелей, знаменитых ученых и полководцев. Все эти пышные атрибуты никак не были положены царским токарям-механикам, тем более денщикам, одним из которых привыкли считать Нартова.
Человек, изображенный на портрете, кажется живым, он приковывает взгляд зрителя, волнует. Никакой величественной позы, никакого чванства и высокомерия. Ничего похожего на парадные портреты аристократов. Это реалистический образ человека высокой мысли, развитых духовных сил, богатой внутренней жизни.
Может быть, это все-таки Нартов? Но некоторые детали киевского портрета заставляли думать, что на киевском холсте изображен не он, а кто-то совсем иной.
К левому борту кафтана у этого человека прикреплен нагрудный знак на красном банте — медальон с профилем прусского короля Фридриха II, обрамленный алмазами с алмазной же короной в верхней части. Такие медальоны жаловали в те годы цари и короли только очень немногим, наиболее избранным лицам в знак своей особой королевской милости. Фридрих II изображен на медальоне в старческом возрасте таким, как он выглядел в последней четверти XVIII века, через десятки лет после смерти Нартова. Нартов никогда не имел и не мог иметь никаких дел с этим прусским королем.
Другая деталь наводит на мысль, что на портрете изображен вообще не русский человек. Нам достоверно известно, что Нартов никогда не бывал в Польше, не имел там никаких родственников и вообще что у него не было решительно никаких дел с поляками. А между тем в левом нижнем углу имеется надпись на польском языке: «Andrzej Nartow» (Андрей Нартов).
Происхождение картины, собрание или место, откуда она попала в музей, неизвестны. Со времени ее поступления в 1924 году сохранилась только запись в старой инвентарной книге: «1318. Andrzej Nartow. Портрет вельможи в буклях, масло, холст 73 X 59, б. г. инвентарь музея, 1. X, 24». Так что же, выходит, картина попала в музей как явный портрет вельможи?!
Другая примечательная деталь на портрете еще более запутывала дело: нашейная золотая медаль на золотой цепи с изображением Петра I. Такие медали давались только наиболее близким к царю людям и притом исключительно при его жизни. Петр I умер в январе 1725 года. Мужчине на картине около тридцати лет. Человек, награжденный петровской медалью в первой четверти XVIII века, должен был быть при получении фридриховского медальона дряхлейшим старцем, но с портрета глядит молодое лицо! К тому же в последней четверти столетия, когда Фридрих II выглядел как на медальоне, уже давным-давно никто не носил показанных на портрете париков и одежд петровских времен.
Читать дальше