Игорь Талалаевский - Три фурии времен минувших. Хроники страсти и бунта

Шкловский.Знаю твой рот, твои губы.

Эльза.Ты умеешь отравлять мне дни. Мне нужна свобода, чтобы никто даже не смел меня спрашивать ни о чем.

Шкловский.Я намотал на мысль о тебе всю свой жизнь. Я верю, что ты не чужой человек. Ну, посмотри в мою сторону!

Эльза.Ты требуешь от меня всего моего времени.

Шкловский.Я напугал тебя своей любовью.

Эльза.Будь легким, а то в любви ты сорвешься. Ты с каждым днем все грустней.

Шкловский.Когда в начале я был еще весел, я больше тебе нравился.

Эльза.Тебе нужно ехать в санаторий, мой дорогой.

Шкловский.Это от России, дорогая. У нас тяжелая походка. Но в России я был крепок, а здесь начал плакать.

Эльза.Пишу в кровати, оттого что вчера танцевала. Сейчас пойду в ванну. Может быть, сегодня увидимся.

Шкловский.После ванны и переодевания мужчине обычно нужно все начинать сначала. Переодевшись, женщина даже забывает жесты. Синтаксиса в жизни женщины почти нет.

Шкловский.Я не буду писать о любви. Я буду писать только о погоде. Погода в Берлине сегодня хорошая. Синее небо и солнце выше домов. На улице хорошо и свежо. Снега в Берлине в этом году почти не было. Сегодня 5 февраля… Все не о любви. Хожу в осеннем пальто, а если бы настал мороз, то пршлось бы назвать это пальто зимним. Не люблю мороза и даже холода. Из-за холода отрекся апостол Петр от Христа. Ночь была свежая, и он подходил к костру, а у костра было общественное мнение, слуги спрашивали Петра о Христе, а Петр отрекался. Пел петух. Холода в Палестине не сильны. Там, наверное, теплее, чем в Берлине. Если бы ночь была теплая, Петр остался бы во тьме, петух пел бы зря, как все петухи, а в Евангелии не было бы иронии.

Хорошо, что Христос не был распят в России, климат у нас континентальный, морозы с бураном; толпами приходили бы ученики Иисуса на перекрестки к кострам и стали бы в очередь, чтобы отрекаться. Государство не отвечает за гибель людей, при Христе оно не понимало по-арамейски и вообще никогда не понимает по-человечески. Римские солдаты, которые пробивали руки Христа, виновны не больше, чем гвозди. В любви никому ничего не надо. Вход только по контрамаркам. И быть жестоким легко, нужно только не любить. Любовь тоже не понимает ни по-арамейски, ни по-русски. Она как гвозди, которыми пробивают. А если больно? Переведи все в космический масштаб, возьми сердце в зубы, пиши книгу.

Но где та, которая любит меня? Я вижу ее во сне и беру за руки, и называю именем Люси, синеглазым капитаном моей жизни, и падаю в обмороке к ее ногам, и выпадаю из сна. О разлука, о тело ломимое, кровь проливаемая!

Эльза.И пишу тебе письмо, милый татарчонок, спасибо за цветы. Комната вся надушена и продушена; спать не могла — так было жалко от них уйти. В этой нелепой комнате с колоннами, оружием, совой я чувствую себя дома. Мне принадлежит в ней тепло, запах и тишина. Я унесу их, как отражение в зеркале: уйдешь — и нет их, вернулась, взглянула — они опять тут. И не веришь, что только тобою они живут. Больше всего мне сейчас хочется, чтобы было лето, чтобы всего, что было, — не было. Чтобы я была молодая и крепкая. Тогда бы из смеси крокодила с ребенком остался бы только ребенок, и я была бы счастлива.

Я не роковая женщина, я — Аля, розовая и пухлая. Вот и все. Целую тебя, сплю.

Шкловский.Ты дала мне два дела: не звонить к тебе и не видеть тебя. И теперь я занятой человек. Есть еще третье дело: не думать о тебе. Но его ты мне не поручала.

Эльза.Я сама спрашиваю тебя иногда: любишь?

Шкловский.Тогда я знаю, что идет проверка постов. Отвечаю: «Пост номер третий — номер не знаю наверное — место поста — у телефона и на улицах Гидештнихкирхе до мостов на Иоркштрассе, не дальше. Обязанности: любить, не встречаться, не писать писем. И помнить, как сделан «Дон Кихот».

Эльза.А как?

Шкловский.«Дон Кихот» сделан в тюрьме, по ошибке. Дон Кихот получил мудрость в подарок, больше некому было быть мудрым в романе: от сочетания мудрости и безумия родился тип Дон Кихота.

Эльза.Рапорт принят, я пошла.

Шкловский.Я не могу оставить пост.

Эльза.Разводящий уходит легко и быстро, изредка останавливаясь у магазинов.

Шкловский.Смотрит сквозь стекло магазина, смотрит серьезно и хорошо, как дети смотрят на большую красивую куклу.