— Мне бы те дубочки, которые он срубит, — вторит ему другой.
Кто-то вытащил из-под полы бутылку. И отец, уставший, но веселый, довольный похвалой, присаживается вместе со всеми. Теперь его очередь рассказывать. А он неистощим на шутки, анекдоты, побасенки.
Но больше всего любит он порассуждать на моральные темы.
Маленькому Ивасю на всю жизнь запомнилась мудрая старая легенда, рассказанная как-то отцом, — о святом Валентин.
Самоотверженный врач Валентий долго служил людям, и они его ценили и любили. Но вот по наущению отшельника Валентий ушел в лес, чтобы служить только богу. Двенадцать лет провел он вдали от людей, но душа его не нашла успокоения.
И однажды Валентий услышал голос бога: «Ну, скажи, сладко ли жить человеку без человеческой любви?» И Валентий ответил: «Господи, лучше пошли мне смерть, чтобы я больше не мучился так!» И тогда бог сказал: «Вот видишь! Кто служит людям, тот и мне служит. Я сотворил человека для людей, и только с людьми и через людей он может быть счастлив. Если бы я хотел, чтобы он был счастлив сам по себе и через себя, я бы сделал его камнем… А я дал человеку величайший дар — любовь к людям».
Много лет спустя Иван Франко напишет поэму «Святой Валентий» и посвятит ее памяти «незабвенного отца Якова Франко», о котором однажды сказал:
— Всегда и везде он был человеком товарищества, общества. «С людьми и для людей» — это был девиз его жизни.
Это станет девизом и для самого Ивана Франко.
А отцовскую кузницу писатель аллегорически воскресит в своей книге «Из дней печали»:
Внизу, у гор, село лежит,
По-над селом туман дрожит,
А на взгорье, вся черна,
Кузня старая видна.
И кузнец в той кузне клеплет
И в душе надежду теплит,
Он все клеплет и поет
И народ к себе зовет:
«Эй, сюда, из хат и с поля!
Здесь куется ваша доля.
Выбирайтесь на простор,
Из тумана к высям гор!»
А мгла-туман качается,
По-над селом сгущается,
На полях встает стеной,
Чтобы путь затмить людской.
Чтобы людям стежки торной
Не найти к вершине горной,
К этой кузне, где куют
Им оружье вместо пут [1] Произведения Ивана Франко цитируются по русскому изданию: Сочинения в десяти томах, М., Гослитиздат, 1956–1959, в переводах А. Ахматовой, Н. Брауна, М. Голодного, С. Городецкого, Е. Долматовского, В. Инбер, М. Исаковского, А. Прокофьева, А. Суркова, А. Твардовского, М. Цветаевой и др.
.
Здесь, в отцовской кузнице на пригорке, маленький Ивась и прошел свою первую жизненную школу.
•
Иван Яковлевич Франко родился 27 августа 1856 года в селе Нагуевичи Дрогобычского уезда, в Галиции, которая входила тогда в состав Австро-Венгерской монархии.
Ивася рано начали учить грамоте. И еще до школы мальчик прочитал на украинском языке «Венок русинам на обжинки» известный сборник Якова и Ивана Головацких. Там были помещены произведения украинских писателей, народные песни, сказания, легенды.
А когда Ивасю исполнилось шесть лет, его отдали в начальную сельскую школу.
В одно ясное утро мать умыла его, причесала тщательнее, чем обычно, принарядила, как могла, и отец повел его в соседнее село Ясеница Сольная. Возле большого дома с соломенной крышей и трубой они остановились.
— Видишь эту хату? — сказал отец. — Это школа, сюда будешь ходить учиться.
Прямо к школе выходил двор дяди Ивася — Павла Кульчицкого. Этому симпатичному, по словам Франко, человеку и препоручили мальчика на ближайшие годы.
В школе Ивась научился читать и писать по-немецки и по-польски, счету и церковному пению.
Ученье давалось мальчику легко, да и дядя охотно ему помогал. Но в школе ребенок всего натерпелся. В своей небольшой новелле «Карандаш» писатель потом расскажет, как пьяный учитель чуть ли не до смерти избил мальчугана. А тот всего-навсего потерял по оплошности свой собственный огрызок карандаша…
В доме дяди и в родной семье Ивася все жили в мире и дружбе. Тем острее почувствовал он жестокость, насилие, чинимое одним человеком над другим. «И теперь еще, спустя шестнадцать лет, когда я вспоминаю эту минуту, — писал Франко, — мне кажется, что она надолго ошеломила меня, как удар камнем по темени, и что будь таких минут в моем детстве много, из меня вышел бы такой же болван, каких мы сотнями видим в каждой низшей школе нашего края, — несчастные, забитые физически и духовно дети, чьи нервы сызмалу притупили страшные, отвратительные сцены, а мозги с шести лет засорила учительская муштра».
Читать дальше