Эллендея Проффер Тисли - Бродский среди нас

Иосиф, Карл и Эллендея в Сан-Франциско, 1972 г.

«Позже в своих интервью Иосиф говорил, что мичиганские годы были его единственным детством». Бродский в тулупе Карла у дверей «Ардиса». Энн-Арбор, 1970-е.

«Наш дом и наша компания стали частью его мира, и он распоряжался этим, как считал нужным». Вверху: Иосиф Бродский, 1972 г. Внизу: Иосиф Бродский, Эллендея Проффер, Маша Слоним и Василий Аксенов перед домом Профферов (машина принадлежит Бродскому). Энн Арбор, 1975 г.

«Виделись мы с Иосифом ежедневно, обычно за ужином, он выглядел энергичным и жизнерадостным независимо от того, как в это время шли дела».

«Для него радикальной позицией была традиционная позиция… На Иосифа больше всего повлияли Оден и Фрост, поэты очень не русские. Ему нравится их сдержанность, ирония и техническое мастерство». Вверху: Уистен Хью Оден и Роберт Фрост.

«Когда Иосиф привел в дом Сьюзен Сонтаг, он первым делом сказал мне по-русски: „Это не те вещи“, что означало: это дружба и ничего больше».

«Анн-Арбор был маленький город; Ленинград– большой город; Нью-Йорк же был целым неохватным миром. Нью-Йорк ему подходил: городской мальчик, он любил его». 1977 г. Фото Л. Лосева.

«После первых поездок в СССР… Карл задумался об издании журнала, посвященного писателям Серебряного века… и новым писателям, заслуживающим перевода».

«…Когда пришла пора в 1971 году дать имя издательству, пока существовавшему только у нас в голове, Карл подумал о набоковской „Аде“, действие которой происходит в мифической стране, с чертами и России, и Америки, в поместье „Ардис“». Вверху: первая публикация романа В. Набокова «Ада». Playboy, April, 1969.

В издательстве «Ардис».

«Мы знали наших авторов… но не знали своих читателей за пределами Москвы и Ленинграда и, наверное, так и не познакомились бы с ними, если бы не Московские книжные ярмарки». Карл Проффер в Москве на ВДНХ в дни работы Книжной ярмарки, 1977 г.

«В поисках подходящей эмблемы издательства я просмотрела все купленные книги по русскому искусству и остановилась на гравюре Фаворского с каретой. Пушкин сказал, что переводчики – почтовые лошади просвещения – вот и дилижанс».

«Половину книг мы печатали на русском (всего Набокова и Бродского, репринты редких книг), а половину на английском (переводы и ученые монографии)».

«Беллу Ахмадулину, прекрасного поэта и очень порядочного человека, мы знали и любили, и тяжело было слушать, как Иосиф ругает ее, даже несколько истерично. Ни в каких компромиссах она не была повинна, единственный ее грех, помимо славы, – то, что она бывшая жена Евтушенко». Фото © Минев, РИА Новости. Фото © А. Невежин, РИА Новости.