Александр Филиппов-Чехов - Александр фон Гумбольдт. Вестник Европы

Кроме этих занятий Гумбольдт продолжал здесь свои исследования и опыты, начатые в Вене, над гальванизмом, обращая особенное внимание на законы раздражительности мышц и отношение к ним живых нервов. Он дошел до убеждения, что замечаемые здесь жизненные явления сходны во многом с гальваническими. Мысль эта изложена им в труде «О раздраженных мышечных и нервных волокнах вкупе с предположениями о химическом процессе жизни в животном и растительном царствах»[1797.1], где он старался уяснить действие гальванических цепей, составленных из животных веществ. Предмет этот не переставал занимать его и впоследствии; мы встретимся после, во время американского путешествия, с его исследованиями об электрических рыбах.

Другой, начатый в июне, труд – «О раздраженных мышечных волокнах»[1797.2], Гумбольдт не успел сам издать, предоставив рукопись в распоряжение Блуменбаха в Гёттингене, который издал ее с примечаниями.

Из Йены оба брата отправились в апреле в Берлин, чтобы устроить дела по наследству. Доставшееся на долю Александра поместье Рингенвальде в Ноймарке (Вильгельм получил Тегель) он продал уже в июне поэту Францу фон Кляйсту [24], предоставив Кунту заботу о движимом имении во время своего отсутствия, так как продажа имения состоялась с той именно целью, чтобы вырученные деньги употребить на путешествие. Оба брата предполагали предпринять вместе путешествие в Италию. Ему не суждено было, однако, состояться. Сперва задержала их болезнь жены Вильгельма, а потом, когда они были уже в Вене на дороге в Италию, страна эта сделалась театром военных действий, которые и помешали осуществлению их намерения. Они решились ехать через Швейцарию в Париж. В Зальцбурге план этот был изменен. Встретив здесь Л. фон Буха, Александр, прельщенный окрестной природой, решился остаться здесь в обществе своего друга, с которым вместе исследовали зальцбургские Альпы и Штирию. Эти занятия наполнили целую зиму 1798 г. Только весной этого же года Александр поехал в Париж, куда отправился через Мюнхен и Базель брат его Вильгельм после разлуки с ним в Зальцбурге осенью 1797 г. Сюда влекла его надежда осуществить свой план заатлантического путешествия, так как намерение отправиться в Нижний Египет не осуществилось. В Зальцбурге еще Александр сошелся с одним любителем и знатоком искусства, предложившим ему сопровождать его в течение 8 месяцев в путешествии его по Нилу до Ассуана для обозрения древних памятников. Гумбольдт согласился под условием, чтобы на обратном пути из Александрии продолжать путешествие через Палестину и Сирию. Так как любитель очень дорожил сведениями Гумбольдта по истории классической древности, то без труда и согласился на это условие. Путешествию этому, как и итальянскому, не суждено было состояться. Те же военные действия расстроили его. Испытанные препятствия не охладили, однако, предприимчивости Гумбольдта. Приготовивши себя научно и практически к своей цели во время небольших путешествий по Европе, он не останавливался ни перед какими препятствиями, которыми судьба загромождала ему дорогу. Конечно, преодоление их было ему значительно облегчено теми материальными средствами, которые находились теперь в его руках после продажи поместья; немногие подвижники науки находились и находятся в таких счастливых экономических условиях, как он в эту пору жизни своей.

Когда надежда на путешествие в Египет рушилась, Гумбольдт услышал, что французский национальный музей снаряжает экспедицию под начальством капитана Бодена в южное полушарие. Надежда принять участие в ней, в крайнем случае за свой собственный счет, и привлекла Гумбольдта в Париж. Он немедленно познакомился с двумя учеными, которые должны были сопровождать эту экспедицию, – Мишо и Бонпланом. В особенности с последним они сошлись скоро и близко, и, как увидим впоследствии, на всю жизнь. Приготовляясь с ним вместе к предстоящему путешествию, участником которого он был принят, Гумбольдт занимался в это же время и арабским языком, побудив брата своего приступить к изучению американских наречий.

К этому же времени относятся и исследования его о составе атмосферы, предпринятые им уже прежде, и которые теперь он продолжал вместе со знаменитым физиком Гей-Люссаком. В особенности занимался Гумбольдт эвдиометрическими опытами над химическим составом воздуха, который он исследовал при самом разнообразном состоянии погоды, в разные времена года, на разных высотах над поверхностью моря. Исследования эти находятся в тесной связи с исследованиями его «О подземных газах»[1799], предпринятыми им, вероятно, еще во время его служебной деятельности, но теперь дополненными и распространенными.