Вальтер Шелленберг - Мемуары [Лабиринт]

Мысли о широкомасштабной организации за границей и о возможном объединении всех разведывательных служб (информационные службы существовали, например, в министерстве иностранных дел, в иностранном отделе НСДАП, в ведомстве Геринга наряду с военной и политической разведкой) я изложил, пока только для себя самого, в записной книжке.

Решающее значение имеет выбор надежных и надлежащим образом обученных сотрудников; они должны возвышаться над общим уровнем по своим умственным и духовным качествам. Чтобы успешно действовать в чужой стране, они должны иметь возможность после интенсивного изучения языка, обычаев и особенностей народа данной страны жить и работать так, как ее уроженцы, и заниматься разведывательной деятельностью. Только после пребывания в стране в течение одного-двух лет им можно давать подобные задания. Использование некоторых специалистов следует отложить до наступления кризисной ситуации или до начала войны.

Такие мысли для рутинера вроде Янке, занимающегося практической работой, естественно, были общими местами, но для широкого круга сотрудников немецких разведывательных служб они были неизвестны. Только военная разведка еще со времен первой мировой войны имела «задел» для работы в отдаленном будущем. Примером может служить Альфред В. , капитан императорского военно-морского флота в отставке, известный под кличкой Часовщик. По заданию германской разведки тех лет он досконально изучил в Швейцарии часовое дело, после чего в 1927 году как гражданин Швейцарии, под именем Альберта Эртеля, переселился в Англию и в 1932 году получил британское гражданство. Впоследствии Эртель «случайно» обосновался в Киркуолле на Оркнейских островах, вблизи английской военно-морской базы в заливе Скапа-Флоу. Здесь он завел небольшой ювелирный магазин и часовую мастерскую. Время от времени он сообщал сведения о передвижениях английского флота. В начале октября 1940 года он сообщил, что восточные подступы к опорному пункту английского флота защищены не подводными лодками, оснащенными специальными сетями, а всего лишь заградительными судами, отстоящими друг от друга на значительном расстоянии. Это сообщение побудило тогдашнего начальника подводного флота Германии, контр-адмирала Деница, поручить капитан-лейтенанту Приену произвести подводную атаку, которая впоследствии завершилась успешным торпедированием линейного корабля «Ройял Оук» («Королевский дуб». — Прим перев.) и «Рипалс» («Отпор»). Вот к каким результатам привела терпеливая и настойчивая работа в течение пятнадцати лет.

После моего возвращения из Дакара начались месяцы лихорадочной работы. В нашем ведомстве все сбились с ног, выполняя приказ за приказом относительно деятельности СД — Гейдрих приказал привести немецкую контрразведку в боевую готовность. Только закончился чехословацкий кризис, начались хлопоты с Данцигом и Польшей. До глубокой ночи я разбирал и проверял огромную массу донесений, поступавших от наших агентов. Необходимо было составить точную картину военных приготовлений Польши. Нужно было использовать все имевшиеся в распоряжении разведывательные контакты. В связи с этим мне хотелось бы рассказать об одном из наиболее волнующих эпизодов в истории разведки, который произошел тогда в Берлине.

«Игра» началась серым, туманным утром. Поток служащих верховного командования сухопутных войск уже растекся по узким изломанным коридорам старого здания на Бендлерштрассе. И тут только, с большим опозданием, появилась секретарша одного высокопоставленного офицера генерального штаба из оперативного отдела ОКХ [7] , известная многим в ведомстве фройляйн фон Н. Швейцар, старый солдат, проверяя ее пропуск, удивленно покачал головой — что это вдруг стряслось с фройляйн фон Н.? Она выглядела буквально преображенной. Раньше она одевалась просто и являлась на службу точно в срок. А теперь она разоделась в элегантную меховую шубку и вела себя с претензией, вызывающе. Что-то здесь было не так.

Настоящее подозрение проснулось в швейцаре лишь через несколько дней. После окончания рабочего дня он еще раз решил обойти здание, чтобы проверить, все ли в порядке. В кабинете офицера генерального штаба, секретаршей которого была фон Н. , он заметил свет. Войдя в комнату, он увидел фройляйн фон Н., сидящую за пишущей машинкой; неожиданное появление швейцара ее явно сильно испугало, однако она быстро взяла себя в руки и попыталась скрыть свой испуг усталым восклицанием: «Ах, эта вечная работа!»