Вальтер Шелленберг - Мемуары [Лабиринт]

Когда Муссолини (25 июля 1943 года) уже был арестован, Риббентроп еще телеграфировал послу Макензену, в полном неведении о том, что произошло, распоряжение о немедленном аресте Бадольо и других заговорщиков, а также приглашение Муссолини приехать в Германию. Но к этому времени правительство маршала Бадольо (с вечера 25 июля) уже прочно «сидело в седле», так что даже срочные военные меры вряд ли имели бы шансы на успех. Мы горько поплатились за упрямство Гитлера и Риббентропа. Разочарованию и ярости Гитлера не было предела. Он справедливо подверг величайшему сомнению заверения Бадольо в сохранении верности «оси», поскольку новое итальянское правительство сразу же завязало контакты с западными державами через Ватикан, Мадрид и Лиссабон.

Во время этих переговоров, которые первое время шли довольно туго, маршал Бадольо через посредника дважды обращался к командованию немецких войск в Италии, предлагая им обсудить вопрос о выходе Италии из войны. Он предлагал объявить нейтралитет, если немецкие войска согласятся очистить территорию Италии до Альп. После длительных совещаний в узком кругу это предложение, снабженное комментариями нашей разведки, было представлено на рассмотрение Гитлеру. При этом мы указывали, что такое решение было бы для Германии небезвыгодным — установить новую линию обороны от швейцарской границы до реки По и дальше к Адриатическому морю. По подсчетам командования группы войск в Италии у нас высвободились бы в результате этой меры около шестисот тысяч человек для использования на Восточном фронте. Когда Гитлер ознакомился с комментарием, он взорвался и потребовал срочно наказать меня как безответственного пораженца. Больших усилий стоило Гиммлеру защитить меня от ярости Гитлера.

Достаточно известно, какие военные меры предпринял Гитлер в связи с событиями в Италии. Не был дан приказ ни об отходе, ни о превентивном выступлении. Вместо этого Гитлер в начале августа 1943 года отдал приказ о подготовке операции по освобождению Муссолини и аресту всех, причастных к государственному перевороту. Составленный нашим итальянским отделом список включал, наряду с прочими, фамилии следующих лиц, которых надлежало арестовать: короля и кронпринца Италии, Бадольо и всех фашистских вождей, выступивших на Большом фашистском совете против Муссолини. Операция получила наименование «Аларих».

Но пока мы еще даже не знали, где находится Муссолини. В этой ситуации Гиммлер снова прибег к помощи оккультных «наук» — и на этот раз не без успеха. Он приказал собрать «представителей оккультных наук», арестованных после полета Рудольфа Гесса, и поместил их под охраной на вилле в Ванзее. Всем этим астрологам, ясновидцам и гадателям приказано было выведать место, где содержится исчезнувший дуче. Эти сеансы обошлись нам недешево, так как «ученые» требовали громадного количества хорошей пищи, напитков и табачных изделий. Но вот один из «ясновидцев» выяснил, что Муссолини должен находиться на каком-то острове к западу от Неаполя. И на самом деле, как оказалось, Муссолини поместили сначала на одном из указанных «чародеем» островков архипелага Понца. Кстати говоря, во время этого эксперимента «ясновидец» не поддерживал ни малейших контактов с окружающим миром.

Следы дуче вели теперь окольными путями на материк — с Понца его перевели на остров Мадаллена, а оттуда — в горную гостиницу на вершине Гран Сассо.

Проводить операцию «Аларих» поручили оберштурмбанфюреру СС, сотруднику моего управления Скорцени. Но освобождение Муссолини удалось главным образом благодаря мужеству и летному мастерству одного капитана парашютистов-десантников, так как приземление битком набитого планера с высоты почти в три тысячи метров требовало исключительного умения.

Вечером 12 сентября 1943 года Муссолини, живой и невредимый, прибыл в Вену.

Гораздо быстрее увенчались успехом наши усилия по освобождению бывшего министра иностранных дел графа Чиано. Хотя он и голосовал на заседании Большого фашистского совета против Муссолини, правительство Бадольо, тем не менее, интернировало его в Риме. Так как его охраняли с особой тщательностью, вся операция проходила как рискованный побег, для удачи которого много сделала одна из наших сотрудниц под кличкой Фелицитас. За это ее впоследствии наградили военным орденом. Благодаря ей сохранились и дневники Чиано, представляющие ценность как политический и исторический документ.