Вальтер Шелленберг - Мемуары [Лабиринт]

Постепенно разведка таким образом обрела если и не безупречную, но все же солидную основу. Медленно начало меняться отношение к разведке и в широких кругах общества — объем информации постоянно увеличивался, и она становилась все более всеобъемлющей. В это время впервые у меня зародилась идея создать самостоятельную рабочую группу, подобную институту в Ваннзее, которая занималась бы только разработкой научных основ методики разведывательной работы. В институте в Ваннзее было одно из крупнейших собраний русской литературы. Вначале эта библиотека находилась в Бреслау. Особенная ценность этого уникального собрания заключалась в том, что оно содержало обширную подобную специальную литературу по всем вопросам науки, изданную на языке оригинала. Штат сотрудников, в который входили известные доценты различных университетов и русские профессора, подчинялся профессору с громким именем, грузину по происхождению. В распоряжение института предоставлялась секретная информация в рамках изучаемых специальных вопросов, которую специалисты, используя все документы, критически исследовали и возвращали нам со своей общей оценкой. Специалисты института получили также возможность посещать оккупированные восточные районы и вести там систематическую исследовательскую работу, чтобы из своих личных наблюдений и бесед с русским населением почерпнуть живой наглядный материал. Так, уже в 1942 году институту удалось сообщить, что все публикуемые Советами сведения статистического или экономического характера намеренно составляются так, чтобы вводить читателя в заблуждение.

Теперь я хотел сформировать группу специалистов с высшим образованием, которые, пользуясь соответствующей информацией, изучали бы сложные специальные проблемы и составляли бы по ним точные рекомендации. Тем самым я хотел покончить с непроизводительным раздроблением сил. До сих пор запросы Гитлера — когда он, например, требовал сведений по проблеме кулачества, социальных мероприятий Кемаля Ататюрка или о положении в нефтяной промышленности Америки — рассылались различным, в большинстве случаев, некомпетентным органам, которые брались за работу с примерным усердием, но, как правило, располагали слишком скудными знаниями, в силу чего и не могли составлять удовлетворительных докладов. В рейхе было около четырехсот научно-исследовательских организаций и институтов, занимавшихся географическими, национально-политическими, экономическими и прочими проблемами; все они были укомплектованы высококвалифицированными сотрудниками и финансировались государством но особому бюджету. Задуманная мной рабочая группа должна была объединить все имперские институты, сохраняя в неприкосновенности их самостоятельность и своеобразие, в особом «имперском учреждении» и ориентировать их работу по единому плану на актуальные проблемы. Это имперское учреждение должно было распределять специальные заказы высшего руководства, направляя их соответствующим отраслевым институтам, причем особое значение приобрел централизованный сбор научного материала. Таким образом, я хотел добиться того, чтобы разведка, в конце концов, взяла в свои руки финансирование всех этих институтов, чем косвенно влияла бы на их кадры. Однако только в 1943 году мой план смог осуществиться. Во внешних сношениях имперское учреждение представлял соответствующий отдел имперского министерства внутренних дел, однако на самом деле им руководила разведка посредством созданной мною специально для этого рабочей группы 6-Г (научно-методический отдел). Уже через короткое время эта группа добилась хороших результатов в работе, в особенности, в области картографии и геологии. В частности, она выяснила, что русские карты были ложными; для действующей армии исключительно важное значение имело топографическое исследование местности в целях прокладки дорог и постройки аэродромов, а также для определения местности, годной для использования танков.

В ходе перечисленных мероприятий я значительно приблизился к выполнению своей программы из десяти пунктов. Но источником постоянных тревог оставалась для меня проблема подготовки агентов, ибо здесь недостаток кадров сказывался сильнее всего. Нам приходилось довольствоваться недостаточными силами и средствами. Поэтому я решил сосредоточить сначала все внимание на радиотехнической подготовке агентов в крупных школах. Наряду с этим необходимо было срочно обособить подготовку агентов, используемых против России, от других направлений и осуществлять ее в соответствии со стоящими перед ней специфическими задачами в рамках операции «Цеппелин». Для этого мне нужны были дополнительные средства в размере тридцати миллионов марок. Соответствующую заявку я подал Гейдриху, который передал ее Гиммлеру. Тем временем я зашел в осуществлении своих планов уже так далеко, как будто вопрос о расширении штатов моего управления уже был решен. Поэтому я изрядно перепугался, когда Гиммлер вызвал меня к себе и подробнейшим образом вместе со мной просмотрел мои предложения. Для него было типичным с дотошностью торгаша цепляться ко всяким второстепенным мелочам. В частности, он возражал против слишком больших затрат, связанных с запланированными мероприятиями. Кроме того, он пожелал узнать подробности об устройстве кухни в одной из таких школ (моя кухня была для него слишком несовременной). Он даже потребовал от меня заняться составлением меню. С совершенно серьезным видом он надавал мне кучу советов и порекомендовал позаботиться о том, чтобы обучающимся на ужин всегда давалась горячая пища. «Эту северогерманскую привычку — подавать на стол вечером хлеб с колбасой, а то и с сыром, да еще с каким-нибудь холодным напитком — я запрещаю раз и навсегда». В. объяснение он добавил, что такое питание совершенно не подкрепляет и приводит к различным желудочным заболеваниям. Прежде всего, сказал он, необходимо строжайшим образом запретить курсантам употребление табака и алкоголя. «Люди, у которых вы заметите пожелтевшие от никотина пальцы, не подходят для такой службы, так как являются рабами своих привычек».