Владимир Жданов - Добролюбов

В дневнике Добролюбова от 8 января 1852 года можно встретить такую запись: «…перед Рождеством я написал сочинение о мужах апостольских, листов в 35». И это было не самое большое сочинение. Неудивительно, что эта бесплодная, иссушающая разум схоластика скоро опостылела молодому семинаристу. Однако чувство нравственного долга заставляло его педантично выполнять все требования духовного учебного заведения. Он делал это даже в последние семинарские годы, когда относился уже с нескрываемым презрением и. к большинству наставников и к самой семинарии. Еще более примерным поведением отличался он в младших классах, в первые два года учебных занятий. Семинарское начальство неизменно давало ему самые лестные характеристики: «Отличается тихостью, скромностью и послушанием»; «Весьма усерден к богослужению и вел себя примерно-хорошо»; «Отличается неутомимостью в занятиях» и т. д.

В то же время учителя с некоторой тревогой смотрели на ученика, который явно знал больше, чем они сами, и был необыкновенно начитан. Сперва его подозревали в «сдувательстве», особенно глядя на представляемые им громадные сочинения, отличающиеся обилием рассуждений и множеством цитат из различных авторов. Но потом поняли, что успехи Добролюбова основаны на превосходном знании литературы, чтении русских и иностранных писателей, самостоятельном изучении всеобщей истории, чтении журналов. По словам мемуариста, это открытие «ошеломило» и профессоров и учеников. Первые косились на юношу, нередко пытаясь так или иначе выразить ему свое неудовольствие. Один наставник выговаривал ему за чтение в классе книг, принесенных из дома. Другой «профессор», читавший по учебнику курс догматического богословия, о котором он сам не имел никакого представления, укорял Добролюбова в том, что язык в его сочинениях «слишком чист и напоминает журнальные обороты». Это были чисто формальные придирки, за ними скрывалось чувство неловкости и раздражение, которое испытывали учителя-невежды от сознания, что ученик превосходил их по своему развитию.

Отношения Добролюбова с товарищами были своеобразны. Его знала и уважала вся семинария, но многие считали, что он как бы чуждается товарищей, держится от них в стороне. Действительно, постоянно занятый чтением, много работавший над саморазвитием, писавший стихи, Добролюбов сильно отличался от большинства сверстников. Только немногие из них обладали достаточной силой характера, чтобы пополнять самостоятельным трудом пустоту классных занятий. Поэтому семинаристы чаще всего оставались невежественными людьми даже и после окончания курса наук. Добролюбов, не любивший тратить время на пустые развлечения, по всему складу натуры, даже по внешнему своему облику, конечно, мало подходил к общей массе семинаристов. Тем не менее товарищи вскоре стали с уважением относиться к юноше. Они понимали его превосходство, а если некоторые и упрекали его в излишней «гордости», то в этом, наверное, был оттенок обычной в таких случаях зависти.

В семинарские годы Добролюбову усердно внушали прописные истины христианской морали. Его учили беспрекословно почитать старших, преклоняться перед авторитетами, на пути его развития воздвигали всевозможные препятствия. И надо было обладать незаурядной волей, жадным стремлением найти ответы на те мучительные вопросы, которые уже тогда выдвигала перед ним жизнь, чтобы вопреки уродливому воспитанию преодолеть косные традиции окружающей среды, выработать критическое к ней отношение.

Какие же силы помогли Добролюбову сбросить с себя груз ветхого мировоззрения? Какова была историческая действительность, с ранних лет влиявшая на его мысли и чувства?

то было время, когда в русском обществе происходили процессы огромной исторической важности. Все больше углублялся кризис крепостного строя и подходил к своему завершению тот период освободительного движения, в котором ведущая роль принадлежала дворянским революционерам (20—40-е годы). Начинался второй период, когда феодально-крепостнический уклад постепенно уступал место капиталистическому; происходил отмеченный В. И. Лениным процесс «полного вытеснения дворян разночинцами в нашем освободительном движении» [2] В. И. Ленин. Соч., т 20, стр. 223. — оно вступало в новую, революционно-демократическую фазу своего развития (50—70-е годы).