Владимир Жданов - Добролюбов

— Вам трудно говорить, потом доскажете, — заметила я, видя его усилия говорить громче.

— Завтра будет еще трудней, отвечал он. — Положите мне руку на голову!..

…Чернышевский безвыходно сидел в соседней комнате, и мы с часу на час ждали кончины Добролюбова, но агония длилась долго, и, что было особенно тяжело, умирающий не терял сознания.

За час или два до кончины у Добролюбова явилось столько силы, что он мог дернуть за сонетку у своей кровати. Он только что выслал меня и человека… но опять велел позвать меня к себе. Я подошла к нему, и он явственно произнес: «Дайте руку…» Я взяла его руку, она была холодная… Он пристально посмотрел на меня и произнес: «Прощайте… подите домой! скоро!»

Это были его последние слова… в два часа ночи он скончался».

Некрасов, Чернышевский и все, кто сидел в соседней комнате, потрясенные, плакали навзрыд.

18 ноября 1861 года в петербургских газетах появились некрологи, извещавшие о смерти Добролюбова. Некролог, подписанный ближайшими соратниками покойного, был опубликован в «Северной пчеле»; он отличался необычайной краткостью, и в этой нарочитой краткости была особая многозначительность, усиленная подписями известных всем людей, стоявшими под скромным текстом:

«В ночь с 16-го на 17-е сего ноября скончался Николай Александрович Добролюбов. Вынос тела последует в понедельник, 20-го ноября, в половине десятого часа утра, из квартиры покойного (на Литейном, дом Юргенса) на Волково кладбище.

Н. Некрасов. И. Панаев. И. Обручев, Н. Чернышевский».

Некролог, опубликованный в Газете «Русский инвалид» 18 ноября 1861 года.

Похороны Добролюбова превратились в настоящую общественную демонстрацию. По словам очевидцев, в этот день (20 ноября) весь Литейный был запружен народом, хотя похороны были самые скромные, без цветов и венков. Простой дубовый гроб вынесли на руках и так несли до самого Волкова кладбища. Две-три наемные кареты следовали за процессией, в которой участвовало больше двухсот человек. Несомненно, что народу было бы еще больше, но в это время шли аресты среди студенчества и многие, из горячих почитателей Добролюбова уже угодили в Петропавловскую крепость.

На кладбище, когда гроб вынесли из церкви на паперть, произнесли речи Некрасов и Чернышевский, Затем у самой могилы выступили М. Антонович, Н. Серно-Соловьевич и другие. В толпе шныряли тайные агенты Третьего отделения.

Первым говорил Некрасов. Из отчетов, помещенных в тогдашних журналах, мы знаем, что он просто и ярко охарактеризовал Личность и «самобытное дарование» покойного, назвал его «мощным двигателем нашего умственного развития» и сказал, что в нем «во многом повторился Белинский». Очевидцы отмечают, что слова Некрасова трудно было расслышать: он говорил тихо, сквозь слезы, а один раз даже остановился и помолчал, потому что слезы душили его.

В речи Некрасова были и такие слова, которые нельзя было поместить в журнальном отчете. Так, из донесения жандармских агентов мы узнаем, что он приписал смерть Добролюбова «сильному душевному горю вследствие многих неприятностей и неудач», а также говорил, что «он умер, к несчастью, слишком рано, мог еще много совершить, ибо он занимался делом, а не голословил, и советовал последовать его примеру».

После Некрасова говорил Чернышевский. Очевидцы запомнили, что шуба его была распахнута и грудь открыта, но, несмотря на сильный мороз, он не чувствовал холода. Речь его была большая и в политическом отношении поразительно смелая. Начав с того, что публика должна знать подлинные причины смерти Добролюбова, Чернышевский затем вынул из кармана тетрадку и сказал: «Вот, господа, дневник покойного, найденный в числе его бумаг… Из этого дневника я прочту вам некоторые заметки, из которых вы ясно увидите причину его смерти, лиц я называть не буду, а скажу только: NN»

Дальше Чернышевский прочел примерно восемь отрывков из дневника, по-видимому веденного уже после возвращения из-за границы. Этот дневник не сохранился. В передаче агентов Третьего отделения отрывки, прочитанные Чернышевским, выглядят так: «Такого-то числа пришел ко мне (т. е. к Добролюбову) NN и объявил мне, что в моей статье сделано много помарок.

Такого-то числа явился ко мне NN и передал, что за мою статью… он получил выговор.

Такого-то числа получено известие, что в Харьковском университете были беспорядки. Получено уведомление, что беспорядки были в Киеве.