Михаил Болтунов - Разведка «под крышей». Из истории спецслужбы

Историк Михаил Алексеев в своем труде «Военная разведка России. 2 том» пишет: «По объему весь материал темы «Разведывательная служба в части агентурной разведки» был довольно ограничен, порой поверхностен, фрагментарен и давал скорее «пищу» для размышлений, нежели закладывал серьезную базу знаний по данной проблеме».

Военный агент во Франции и в странах Скандинавии Алексей Игнатьев в известной книге «50 лет в строю» так вспоминает о своем академическом прошлом. «В академии нас с тайной разведкой даже не знакомили, это просто не входило в программу преподавания и даже считалось делом «грязным», которым должны заниматься сыщики, переодетые жандармы и другие темные личности».

А ведь Алексей Алексеевич окончил академию в не такое далекое время, в 1902 году. Впрочем, и после войны в стенах ведущего военного вуза России практически ничего не изменилось. Считалось, что освоение специальности разведчика офицеры будут проводить после назначения их на соответствующие должности.

Русско-японская война показала, сколь важно для офицеров-разведчиков освоение иностранных языков. И что же? Тот же Михаил Алексеев считает, что языковая подготовка в академии оставляла желать лучшего. Восточные языки в академии не изучали, а отдавали на «откуп» другим учереждениям.

Да, действительно «языки Ближнего Востока» преподавали на офицерских курсах при МИДе и при штабе Туркестанского военного округа, в Ташкенте. «Языки Дальнего Востока» изучались офицерами в Восточном университете во Владивостоке.

Важной составляющей реформы 1905–1912 годов было финансирование военного министерства. И тут, к сожалению, дела обстояли не самым лучшим образом.

Главное управление Генштаба, осознавая необходимость организации крепко поставленной разведки, в 1906 году с горечью констатировало: «С такими отпусками денег на разведку нельзя и помышлять об организации на постоянных и правильных основаниях сложного и трудного дела внешней и внутренней разведок и о должном ведении их».

В том же году 5-е делопроизводство предложило на рассмотрение три проекта смет расходов на разведку. В первом и самом оптимистичном проекте разведчики просили ежегодно 1 800 000 рублей. В третьем, назовем его минимальным, согласны были работать и за 716 000 рублей. Но тут же заявляли, что эта «цифра является крайне низким пределом, при котором возможно положить хотя какое-либо начало организации разведки».

Однако и этой суммы разведчики не получили. Иногда Главному управлению Генштаба везло и ему удавалось «выбивать» хотя бы единовременные суммы под конкретные события. Обострились отношения с Турцией, и весной 1908 года возникла необходимость усилить разведку на этом направлении. На этот «проект» выделили дополнительно 70 000 рублей.

В очередной раз ГУГШ попыталось добиться увеличения ассигнований на негласную разведку. Оно просит выделять начиная с 1909 года по 596 750 рублей. Но Совет министров значительно сокращает эту сумму. И разведка получает только 344 130 рублей.

Главное управление протестует, докладывая, что «мероприятие это вызывается невозможностью поддерживать на правильных основаниях на ассигнуемые ныне ежегодно 344 130рублей, сложное дело внешней разведки в 11 сопредельных государствах и вести борьбу для воспрепятствования разведывательной деятельности тех же государств в России».

Оно предлагает с 1 января 1910 года увеличить ежегодное ассигнование. И действительно, военных разведчиков, наконец, услышали, и с 1911 года Генштаб на тайную разведку стал получать 1 947 850 рублей. Рост был существенный.

Но теперь приключилась другая беда. Памятуя об уроках войны с Японией, Генштаб по-прежнему, посылал денег больше на Восток, чем на Запад. Так было ив1911ив1912 годах. Не произошло поворота и в следующем 1913 году — 311 600 рублей ушло на Восток и только 203 600 в западном направлении.

Наконец, в 1914-м, в год начала войны предусматривается «центр тяжести разведки… решительно переместить с Востока на Запад, соответственно требованиям современной политической конъюнктуры».

Генштаб кое-что успевает сделать: ликвидирует агентуру в Токио, сокращает финансирование должностей военных секретарей в консульствах в Шара-Сумэ и в Уруми, увеличивает смету нашей агентурной организации в Германии, изыскивает деньги для развертывания сети агентов в Австро-Венгрии.

Однако времени на серьезное изменение вектора финансирования уже не было. В наши двери стучалась Первая мировая война.