Михаил Болтунов - Разведка «под крышей». Из истории спецслужбы

Генерал Чуйков убыл на родину. Он вступил в командование 62-й армией на Сталинградском фронте. Дальнейшая его судьба хорошо известна — он стал дважды Героем Советского Союза, маршалом Советского Союза.

Военным разведчикам приходилось также обеспечивать крупнейшие мероприятия, проводившиеся на высшем уровне. Примером тому встреча «Большой тройки» — Сталина, Рузвельта и Черчилля в Тегеране в ноябре — декабре 1943 года.

Идея этой встречи принадлежала Рузвельту. Сталин дал свое согласие на участие в ней. Он хотел наряду с другими проблемами обсудить с союзниками еще одну важнейшую задачу — добиться открытия второго фронта. Но для успешной работы Сталин хотел знать истинные намерения англичан и американцев по этому вопросу.

Выполнение задания было возложено на военного атташе и резидента Разведуправления в Великобритании генерал-майора Ивана Склярова.

Ивану Андреевичу удалось выяснить, что план вторжения союзных войск в Европу был завершен еще летом 1943 года, но до сих пор не осуществлен.

В октябре 1943 года резидент сообщал в Центр: «Второй фронт в Западной Европе не открывается по чисто политическим соображениям. Считается, что русские недостаточно ослаблены и все еще представляют большую силу, которой опасаются, как в Англии, так и в Америке».

Сведения Склярова подтвердил и резидент советской военной разведки в Нью-Йорке полковник Павел Мелкишев.

К этой операции подключился и разведаппарат в Иране, которым руководил военный атташе полковник Борис Разин. Поскольку территория этой страны контролировалась войсками СССР, США и Великобритании, перед Борисом Георгиевичем была поставлена задача — обеспечить скрытность вывода из Тегерана 182-го горного стрелкового полка с целью его замены более подготовленными подразделениями, которым предстояло осуществлять охрану важнейших государственных объектов. Задача была выполнена успешно.

Разумеется, все это время иранская резидентура поставляла в Центр необходимые разведматериалы.

Во время проведения встречи «Большой тройки» Сталин заслушал доклад полковника Разина.

…Когда в августе 1945 года США сбросили атомную бомбу на японские города Хиросиму и Нагасаки, первыми на место взрыва приехали советские военные разведчики, работавшие под дипломатическим прикрытием — Михаил Иванов и Герман Сергеев.

Вот как рассказывает об этом задании генерал-майор Иванов в своих воспоминаниях: «Поезд замедлил ход и остановился на станции Хиросима. Мы осмотрелись. Кругом царил невообразимый хаос. Казалось, какой-то великан перевернул здесь все вверх дном: опрокинутые остовы вагонов, обгоревшие паровозы, вывороченные из земли шпалы и скрученные рельсы, искореженные мостовые фермы. Все было окрашено в ядовитые оранжево-красные тона железной окалины.

Собирали, что требовалось, среди пепла, руин, обугленных трупов. От людей, еще сутки назад, пребывавших в здравии, только след на камне… Страшно вспоминать, но мы взяли с собой наполовину обугленную голову с плечом и рукой.

Мы возвратились в Токио усталые и потрясенные увиденным».

Путешествие в эпицентр взрыва стоило одному из разведчиков — Герману Сергееву жизни. Вскоре он скончался от лучевой болезни, а Михаил Иванов долго лечился после победы.

…В мае 1945 года война завершилась. Наступил мир, но только не для разведчиков. Началась так называемая холодная война. И если для большинства населения нашей страны это была все-таки фигура речи, то разведка ощущала тот самый «холод» на собственной шкуре.

В 1946 году Фултонская речь Черчилля дала старт холодной войне. Через три года под руководством США был создан агрессивный блок НАТО. В 1953-м американская военщина развязала войну в Корее.

Америку захлестнула оголтелая антисоветская пропаганда. Ограничено передвижение наших дипломатов по территории США. Провокации становятся постоянным оружием контрразведки.

Сотрудникам советских дипломатических представительств предлагают стать предателями и невозвращенцами, а если получают отказ, спецслужбы прибегают к запугиванию и шантажу.

В стране бушует шпиономания, американцы запуганы массированными россказнями в прессе о советских шпионах и диверсантах. В каждом нашем человеке видели врага США.

Вот как о той обстановке в Соединенных Штатах рассказывал полковник Александр Никифоров, в 50-е годы помощник военного атташе СССР в Вашингтоне: «При первом знакомстве, естественно, человек спрашивает: «Кто вы? Откуда?» Зная столь напряженную обстановку в стране, поначалу пытаешься уйти от вопроса, отвечаешь, мол, из Европы. Не проходит. Чаще всего приходится конкретизировать. Говорить, что ты советский нельзя. Учитывая, что русских из Европы, там не мало, представляешься: «Рашен». И человека, словно кипятком ошпаривает. Пот на лбу выступает. Невольно по сторонам озирается. Еще бы, к шпиону попал».