Михаил Болтунов - Разведка «под крышей». Из истории спецслужбы

По меньшей мере, странный подход. И потом, когда у Артура Христиановича начинают не складываться отношения сначала с Яном Берзиным, потом с его последователем Семеном Урицким, он искренне удивлен этому, обижается и негодует. В письме к Семену Петровичу он пишет: «…Лично Ваше отношение ко мне не свидетельствует о том, что Вы имеете во мне ближайшего сотрудника, советчика и товарища, каким, я в этом не сомневаюсь, хотел меня видеть в Разведупре тов. Сталин».

Возможно, тов. Сталин действительно хотел видеть в Артузове «советчика и товарища» начальника управления, да вот не получилось как-то с этим у Артура Христиановича. И сдается мне, в этом виноват он сам.

Было и еще одно обстоятельство, которое недоучел или не захотел учесть Артузов, переходя на работу в Разведупр. В беседе со Сталиным он настоял, чтобы с ним на укрепление перешла группа сотрудников. Группа, откровенно говоря, немалая. Сначала 13 человек, потом еще около десятка. И все они заняли, как правило, руководящие должности. Например, Отто Штейнбрюк стал во главе 1-го западного отдела, а Федор Карин — во главе 2-го восточного. Теперь у начальника Разведупра все высшее окружение состояло из «варягов».

История повторилась почти через тридцать лет, в марте 1963 года. Начальником Главного разведывательного управления был назначен первый заместитель председателя КГБ СССР генерал-полковник Петр Ивашутин. Он тоже был «варягом», но Петру Ивановичу, в отличие от Артура Христиановича, удалось стать своим среди военных разведчиков. Ивашутин многое сделал для укрепления и совершенствования военной разведки, и его чтят и вспоминают в ГРУ добрым словом. Так вот Петр Иванович практически никого не привел из КГБ, если не ошибаюсь, забрал с собой только двух человек, которые не занимали высоких постов, а исполняли сугубо технические обязанности.

Масла в огонь внутренних распрей подлило и ноябрьское 1935 года введение персональных воинских званий. Урицкий стал комкором, а его первый заместитель Артузов и начальники отделов Штейнбрюк и Карин получили равное с ним звание, только оно звучало иначе — корпусный комиссар. А вот исконные раз-ведупровцы были обижены. Александр Никонов, который еще в 1924 году возглавил 3-й отдел, потом служил помощником и заместителем начальника Разведупра, стал всего лишь комдивом. Другой местный старожил Оскар Стигга, нелегальный резидент в Германии, начальник 3-го отдела Разведуправления, кавалер ордена Красного Знамени тоже был удостоен только комдивского звания. Легендарный Христофор Салнынь и вовсе получил бригадного комиссара.

Но это, как говорят, еще полбеды. Артузов крепко взялся за реформирование структуры Управления. С середины 20-х годов Разведупр делился на добывающие и обрабатывающие аппараты. 3-й информационно-статистический отдел, возглавляемый Александром Никоновым, превратился к этому времени в мощный аналитический центр, который систематизировал, обобщал и анализировал поступающую информацию, давал свою оценку событиям, происходящим в мире.

В ИНО такого центра не существовало. И эту дурную практику Артузов принес в военную разведку. Он предложил создать два отдела стратегической разведки по географическому признаку — западный и восточный. Что и было сделано. Нарком утвердил новые штаты Разведуправления в ноябре 1934 года.

Казалось бы, все встало на свои места, во всяком случае, так, как желало «сталинское око» и «сталинское ухо». Мероприятия по укреплению военной разведки были проведены. Однако не прошло и года, как разведку потряс новый, невиданный доселе провал. Такого еще не знала история отечественной разведки.

В феврале 1935 года датская контрразведка арестовала четырех работников Центра и десяток иностранных агентов. Однако эта четверка, не скромные курьеры, а старейшие, опытнейшие работники, резиденты Александр Улановский, Давид Угер, Марк Максимов, Давид Львович.

Ветераны разведки копенгагенский провал называли между собой «совещанием резидентов». Действительно, как могло случиться, что в одном месте одновременно собралось столько резидентов и они попали в засаду.

А случилось это так.

Максимов (настоящая фамилия Фридман) работал в Разведупре с 1923 года. Был разведчиком-нелегалом в Германии, в Голландии. В 1931 году вновь выехал в Германию, развернул там агентурную сеть. По окончании командировки возвращался на Родину. Ехал через Данию. Там не должен был ни с кем не встречаться, но решил «заглянуть на огонек» к своему старому товарищу Александру Улановскому, где его и схватили.