Вера Калмыкова - Михаил Булгаков

Как ни стремился Булгаков закончить «Мастера и Маргариту», все же он не успел. В тексте есть противоречия, заметные внимательному глазу, и тайны, которые исследователи-булгаковеды стремятся разгадать. Например, такая, едва ли не самая жгучая: куда же, исчезнув из Москвы 1920-х гг., попадают мастер и Маргарита?

Вспомним завершающую часть романа. На крыше одного из самых красивых московских зданий находятся Воланд и его приспешник Азазелло. Здание это – знаменитый дом Пашкова (современный адрес: ул. Воздвиженка, д. 3/5, стр. 1), и в булгаковские, и в наши дни принадлежит главной библиотеке нашей страны (ныне Российская Государственная библиотека). Воланд чего-то ждет. Наконец появляется Левий Матвей, последователь Иешуа Га-Ноцри. Он приходит из царства света, где пребывает вместе с Иешуа. Не скрывая ненависти к Воланду, Левий передает ему просьбу (обратим внимание на это слово!) Иешуа: «„Он прочитал сочинение мастера… и просит тебя, чтобы ты взял с собою мастера и наградил его покоем“». На вопрос Воланда: «„А что же вы не берете его к себе, в свет?“» – Левий заявляет: «„Он не заслужил света, он заслужил покой“». Воланд отвечает: «Передай, что будет сделано» [3, с. 570].

После чего Азазелло устраивает земную кончину мастера и Маргариты и приводит их обоих (вопрос о бессмертии в романе не дискутируется: мы конечно же не умираем) к Воланду. Они улетают куда-то (мастер не знает куда) из Москвы. По пути мастер отпускает на свободу своего героя Понтия Пилата, который долгие тысячелетия томился в неволе собственной больной совести, не умея простить себе, что не спас тогда в Ершалаиме Иешуа Га-Ноцри. Пилат освобожден и устремляется к Иешуа.

Тогда мастер спрашивает: а куда же деваться ему самому? И Воланд отвечает: «О трижды романтический мастер, неужто вы не хотите днем гулять под вишнями, которые начинают зацветать, а вечером слушать музыку Шуберта? Неужели ж вам не будет приятно писать при свечах гусиным пером? Неужели вы не хотите, подобно Фаусту, сидеть над ретортой в надежде, что вам удастся вылепить нового гомункула? Туда, туда. Там ждет уже вас дом и старый слуга, свечи уже горят, а скоро они потухнут, потому что вы немедленно встретите рассвет» [3, с. 592].

Маргарита добавляет: «Смотри, вон впереди твой вечный дом, который тебе дали в награду. Я уже вижу венецианское окно и вьющийся виноград, он подымается к самой крыше. <���…> Я знаю, что вечером к тебе придут те, кого ты любишь, кем ты интересуешься и кто тебя не встревожит» [3, с. 592].

Здесь много непонятного. Разве мастер – алхимик, чтобы корпеть над ретортой? Ведь он писатель, и у него есть единственный способ создать героя – написать о нем. Что такое «вечный дом»? Кто придет в гости к мастеру, у которого в романе нет близких людей, кроме Маргариты?.. Говоря короче, куда же попадает мастер?

Исследователи отправляют его в самые разные области. Кто-то считает, что его место в Лимбе, первом круге ада в «Божественной комедии» Данте Алигьери, где находятся поэты и философы. Кто-то – что непосредственно в аду. Подаренное Воландом счастье – лишь обман, а на самом деле мастера ждет безрадостная бесконечность. Но это противоречит прежде всего воле Иешуа Га-Ноцри, не желавшего наказания для мастера, а, согласно христианскому вероучению, покоем наказать нельзя , как справедливо заметила Наталья Трауберг.

Первое, что поможет приблизиться к разгадке, – это образ отдельно стоящего здания. Таков и дом Пашкова, и «вечный дом» мастера.

Второе – образ книги, рукописи (роман мастера, как известно, не был опубликован).

Третье – представление, что есть место, где все написанное сохраняется. Вспомним, что Воланд предоставил мастеру и Маргарите весь роман целиком, хотя мастер собственноручно сжег почти все листы за очень малым исключением (уцелевшие выхватила из огня Маргарита). Но… рукописи ведь не горят !

Единственное, что отвечает всем трем условиям, – это, конечно, библиотека . Думается, что именно в книгохранилище и поместил Воланд мастера по просьбе Иешуа. Здесь писатель может найти покой и нескончаемый источник радости. Недаром личная библиотека мастера сгорела, когда Азазелло обставлял его смерть, и недаром судьба мастера решается на крыше крупнейшей российской библиотеки – его «вечный дом» становится библиотекой метафизической. В это место, где все живы и где ничто не меняется, попадает мастер. Отсюда Воланд извлекает его рукопись. Здесь те, кого мастер любит (вероятнее всего, авторы книг, прочитанных им во время подготовки к роману). Не те московские писатели-современники, которые травили и мастера, и его создателя Михаила Булгакова, а настоящие – например тот же Мольер.