Анатолий Житнухин - Леонид Шебаршин. Судьба и трагедия последнего руководителя советской разведки

«Я говорил о том, — вспоминал Леонид Владимирович, — что давно уже беспокоило всех нас, сотрудников госбезопасности, о том, чему не хотелось верить и что не хотело слышать горбачёвское руководство: „…Возросли масштабы вмешательства, воздействия на наши внутренние дела из-за рубежа. И далеко не всегда интересы наших иностранных партнёров совпадают с интересами нашего общества, нашей государственности… Деятельность американской и других западных разведок против нашей страны… приобретает всё более наступательный и масштабный характер…“

Теперь, задним числом, я прихожу к выводу, что этим выступлением я занёс своё имя в чёрную книгу новой, демократической власти. Они смотрели на деятельность новоявленных союзников России ещё либеральнее, если это было возможно, чем Горбачёв и его соратники».

…Первое же заседание коллегии показало, что назначение Бакатина на пост председателя будет иметь непредсказуемые последствия для профессиональных руководителей КГБ и главное — для безопасности страны. Произнеся «крылатые» слова о том, что он прибыл в КГБ, чтобы его разрушить, Бакатин доверительно коснулся рукой плеча Шебаршина:

— Вот мой первый зам.

Лицо Леонида Владимировича мгновенно стало жёстким и непроницаемым.

— Нет, — твёрдо произнёс он.

— Почему «нет»? — удивился Бакатин.

— Со мной об этом никто не говорил…

Придя на следующее утро на работу и выслушав доклад дежурного офицера, Бакатин задал ему неожиданный вопрос:

— Где вы были девятнадцатого августа?

Дежурный ответил:

— На работе!

(А где же ещё он мог находиться?!)

— Уволить его!

Кадровик, следовавший за Бакатиным, поспешно записал распоряжение шефа — юридически незаконное, но кого тогда законы волновали? Говорили о них, конечно, много. На «демократических» митингах, например. Под демагогические рассуждения о законности было легче зомбировать население…

Одним из первых посетителей Бакатина в тот день оказался H. С. Леонов. Он пришёл в приёмную председателя с рапортом об уходе со службы. Получилось так, что подал рапорт Бакатину буквально в дверях.

Тот пробурчал недовольно:

— Вы бы мне ещё в коридоре бумагу подали.

— Где удалось, там и подал, — не остался в долгу Леонов.

Вечером Николай Сергеевич по традиции зашёл в гости к Шебаршину. Всё было слишком ясно для обоих, чтобы что-то ещё обсуждать. Выпили, помолчали. Леонид Владимирович собирался подать рапорт наутро. Так и сделал. По привычке зафиксировал: 25 августа, воскресенье, 11.40.

Как часто бывает в таких случаях, обстоятельства, а главное — статус Шебаршина помешали решить этот вопрос без проволочек. Пришлось задержаться, но ненадолго. Для того чтобы убедиться: говоря о своих намерениях разрушить КГБ, Бакатин не шутил. Не очень-то его волновала и судьба разведки. При каждом удобном и неудобном случае он заявлял, что ему «неизвестно, чем она там вообще занимается». Свои первые впечатления от состоявшегося наконец-то визита в Ясенево Бакатин выразил довольно оригинально: «В стране творится чёрт знает что, а у вас здесь газончики». И добавил: «Теперь я вижу, что если КГБ — государство в государстве, то разведка — это государство в КГБ».

Вслед за этим визитом последовало указание по сокращению зарубежного штата разведки. Недовольство больше всего демонстрировали журналисты. Кому-то показалось, что разведчики занимают места, которые по праву должны принадлежать работникам пера и микрофона. Вряд ли кому из серьёзных журналистов было неведомо, что разведка оплачивает содержание своих офицеров за рубежом из собственного бюджета, что будет отозван разведчик — исчезнет и должность «борца за справедливость». Дело было не в этом. Нужно было запустить очередную волну «возмущения» практикой работы КГБ в целом (внешней разведкой — в частности), и эта инспирированная акция нашла поддержку у министра иностранных дел Б. Д. Панкина — очевидно, сказалось его журналистское прошлое. Кстати, бытует мнение, что Панкин был единственным действующим послом за рубежом (в Чехословакии), открыто осудившим выступление ГКЧП. «Результат» не замедлил сказаться — через неделю его назначили министром.

18 сентября Шебаршин вновь подаёт рапорт об увольнении и на этот раз доводит дело до конца. Первый зам Бакатина Олейников решил пристроить на место первого заместителя начальника ПГУ своего человека. Шебаршин был категорически против такого назначения, но Бакатин подписал приказ о назначении, даже не поставив Леонида Владимировича в известность. Как говорят в таких случаях, чаша терпения переполнилась.