Станислав Струмп-Войткевич - Агент № 1

Вечером под прикрытием дождя и тумана лодка всплыла на поверхность. На палубу сразу же вынесли две надувные лодки и, накачав, спустили на воду. Потом вызвали пассажиров. В 20 часов 30 минут четверо смельчаков собрались на палубе «Сандерболта». Скоро им предстояло рассчитывать только исключительно на свой опыт и мужество.

Берег еле проступал вдали. Там царило полнейшее спокойствие. Агент № 1 судорожно сжимал в коленях консервную банку, в которую был вмонтирован его радиопередатчик. Других пакетов у него не было, разве что из карманов торчали толстые пачки денег. Гребя укороченным веслом, он с наслаждением вдыхал свежий бодрящий воздух, с отвращением вспоминая недельное пребывание среди тяжких ароматов подводного корабля. Плыли они вместе с Абадисом и сопровождавшим их матросом из команды «Сандерболта», который после первой высадки должен был вернуться за следующей партией, если только на берегу не поднимут тревогу.

Переправа тянулась долго и проходила в глубокой темноте. Лил дождь. Два смельчака выскочили на берег, отпустили матроса и, увязая в грязи, направились к близлежащим деревцам. Началось долгое и томительное ожидание. Позвякивая зубами от холода и волнения, они делились одолевавшими их сомнениями — не заблудится ли матрос, сумеет ли он добраться до лодки, высадится ли следующая группа в том же самом месте?

Высадка остальных закончилась только в четвертом часу утра, когда на небе уже появился месяц, молодые рожки которого, к счастью, не разогнали густого мрака. Еще раз пересчитав друг друга, пассажиры «Сандерболта» взяли свои пакеты и двинулись в путь…

Тогда еще никому не приходило в голову, что место для высадки было выбрано неудачно. Окрестности, на первый взгляд покрытые лесом и совершенно безлюдные, а согласно имевшимся сведениям абсолютно безопасные, на деле оказались местом размещения двух воинских частей — немецкой и итальянской. Однако при этом неудачном выборе места высадки десантникам повезло хотя бы в том, что они оказались как раз на стыке двух воинских частей. К разграничительной линии патрульные обеих сторон приближались с неохотой, опасаясь по ошибке затеять перестрелку.

Перед самым рассветом не подозревающая обо всех этих опасностях группа двинулась в путь, на запад, к шоссе, ведущему из Марафона в Афины. Шли по бездорожью. Иногда приходилось переползать по грязи, и вскоре все успели промокнуть до нитки. На пересеченной местности трое греков быстро запыхались, и только у агента № 1 дыхание оставалось по-прежнему ровным. Не выпуская из рук консервной банки с радиопередатчиком, он быстро и бесшумно шагал или переползал, как бы радуясь любому физическому напряжению. Так добрались до группки низкорослых сосен, где решили упрятать свой багаж. Выкопали несколько ямок, положили в них вещи, засыпали и тщательно замаскировали землей. Затем разделились на две группы. Договорились встретиться в Национальном музее в Афинах. Агент № 1 и Абадис остались вместе. Переждав несколько минут, они тронулись в путь.

Не успели пройти и сотни шагов, как перед ними возник вражеский патруль, пересекавший дорогу. Они распознали итальянцев, которые вполголоса кляли собачью погоду. Держа пистолеты наготове, посланцы Александрии с облегчением убедились, что неровности почвы скрывают их от вражеских глаз. Агент № 1 кивнул на пистолет и предупредил Абадиса, чтобы тот случайно не выпалил, так как звук выстрела наверняка бы мог привлечь другие патрули и обречь экспедицию на провал. После того как итальянцы прошли, они облегченно перевели дух и начали осторожно продвигаться дальше.

Рассвело. На дороге слышались голоса, иногда немецкие, чаще итальянские. Изменив направление, они взяли севернее, держась подальше от шоссе, торопливо пересекая пригорки и лощины. Свободнее вздохнули, только добравшись до Пикерми — местности, хорошо знакомой Абадису, — и затаились в полуразрушенной церквушке. Решили спрятать здесь оружие. Общими усилиями приподняли одну из каменных плит и уложили под нее пистолеты. Место можно было легко запомнить.

— Смотри, как получается, — говорил суеверный Абадис, — вчера, тринадцатого числа, нас высадили с лодки, сегодня мы приступаем к выполнению нашего задания, и надо же так случиться, что сегодня вторник, а вторник, должен тебе сказать, у нас в Греции считается несчастливым днем…

Затем прошли мимо Ставроса, где дорога разветвляется на Марафон и Сунион. Здесь путники притаились и стали наблюдать за движением на шоссе, к тому же им нужно было выждать какое-то время, чтобы успела просохнуть одежда. Проезжающие автомашины останавливались и брали попутчиков, не требуя у них никаких документов. Не обнаружили они на шоссе и какого-либо контроля со стороны оккупантов. Пронаблюдав так несколько часов, кое-как приведя в порядок одежду и убедившись лишний раз, что они ничем не отличаются от остальных, путешественники смело вышли на шоссе. Был уже обеденный час, когда их догнал грузовик и без каких-либо затруднений повез обоих в Афины. Не успели они оглянуться, как уже сидели в маленьком уютном кафе у площади, затерявшись среди полутора десятков таких же, как и они, скромно одетых мужчин.