Даниил Галкин - В тени сталинских высоток. Исповедь архитектора

Ходили также легенды, одна страшнее другой, о переплетениях под всем городом бесчисленных подземелий и катакомб. Но доступ в них был под жесточайшим запретом.

Еще оставались летние развлечения в виде налетов на фруктовый Архимандритский сад и арбузные бахчи в пригороде Свинковка. Купание в быстротечной Ворскле совмещалось с вылавливанием ужей на ее заболоченных участках. Любимым развлечением были походы на таинственную монастырскую гору, окруженную высокой железнодорожной насыпью и большим городским кладбищем.

Лето и вольная жизнь во время каникул пролетали быстро. Для всех родителей начиналась лихорадочная пора поисков дефицитной школьной одежды, обуви, а также учебников, тетрадей и прочей атрибутики.

Мои первые школьные годы совпали со страшным Голодомором [10], который охватил богатейшую по продовольственным возможностям Украину. В памяти навсегда отпечатались жуткие картины безысходной массовой трагедии голодающего населения. Ошалевший город был наполнен слухами о многочисленных случаях людоедства. Люди съедали все, что переваривал желудок. Растения и травы, которыми так богат украинский чернозем, превращались в эрзац-салаты. Самой «деликатесной» едой была «макуха» – брикеты жмыха подсолнечника.

Голодные годы ощутимо повлияли на мой характер и привычки. На всю жизнь выработалось подсознательное стремление ограничивать разумными пределами свои желания и слабости.

Трагизм и тяжесть тех лет смягчались теплой атмосферой в семье и родительской любовью. Отец был необычайно мягким и добрым человеком, несмотря на внешнюю сдержанность и немногословность. Он, его средний брат и сестра на момент моего рождения представляли остаток некогда большой семьи. Ее глава, мой дед, был до революции владельцем небольшого букинистического магазина. От него нам в наследство и досталась внушительная библиотека, которую я читал и перечитывал от корки до корки. Из пяти братьев трое погибли в годы Гражданской войны. Отец добровольцем вступил в Красную армию. К счастью, остался жив. Он обладал красивым баритоном и отменным слухом. Дома, после работы, поужинав, он садился на большой диван, отчитывался маме о событиях истекшего трудового дня. Затем перечитывал газету «Зiрка (Звезда. – Д. Г .) Полтавщины». Как бы «под занавес», перед сном, он успевал тихо напеть какую-нибудь любимую мелодию.

Стержнем маленькой семьи всегда оставалась мама. У нее был цельный, твердый, неподкупный характер. Она никогда не кривила душой. Чтобы пополнить скудный семейный бюджет, в промежутке между хозяйственными заботами она шила и перешивала женскую одежду на машинке известной фирмы «Зингер». Обладая хорошим вкусом, мама украшала интерьер нашего однокомнатного жилища в коммуналке красивыми занавесками и покрывалами. Я дополнял создаваемый ею провинциальный уют своими рисунками, которые развешивались в простенках между окнами в несколько рядов.

С рождением сестренки, которую нарекли Яной, в семье исчезли свободные просветы даже в выходные дни. Еще острее ощущалась бытовая неустроенность. Увеличилась потребность в воде. Ее жильцы дома таскали в оцинкованных ведрах из общей колонки, расположенной довольно далеко. Особые неудобства вызывало отсутствие цивилизованных отхожих мест. Наш дом размещался в жилом районе недалеко от центра города. Рукой подать было до Соборной площади, Спасской церкви, памятника отдыха царя. Тем не менее канализация отсутствовала не только в нашем квартале, но и в других густонаселенных районах города. Отхожее место в виде примитивного дощатого сооружения «сортирного зодчества» над огромной выгребной ямой размещалось в укромном углу большого двора. Зона смешения специфических запахов с чистейшим полтавским воздухом была постоянна, хотя меняла границы в зависимости от направления и силы ветра.

Периодически ассенизаторы, гордо восседая на специальных бочках с длинным шлангом, удаляли смесь отходов человеческой жизнедеятельности. Их работа была, пожалуй, наиболее востребованной. По слухам, сдельная оплата труда ассенизаторов значительно превышала фиксированные заработки образованных представителей «чистых» профессий и квалифицированных рабочих.

Забегая вперед, отмечу, что мне по профессиональной необходимости (в качестве архитектора) пришлось объехать огромную страну вдоль и поперек. Уровень бытовой неустроенности, включая отсутствие элементарной канализации, особенно в городских и сельских поселениях, меня всегда поражал и огорчал. Как правило, они выглядели архаично, отстало и очень убого. Безрадостная картина усугублялась наличием плохих дорог или их полным отсутствием. Ведь мировая практика строительства начинается с их опережающей прокладки, включая инженерную инфраструктуру. К сожалению, у нас очень часто делалось все наоборот.