Даниил Галкин - В тени сталинских высоток. Исповедь архитектора

– А почему бы не привлечь более молодого архитектора? У нас еще не перевелись достойные специалисты.

Рыжиков без утайки ответил:

– Те, с кем я вел переговоры, заняты. А к вам, не скрою, я привык и полностью доверяю вашему всестороннему опыту.

Через несколько дней, взвесив все за и против, я принял предложение Рыжикова. В привычном режиме окунулся в омут социального заказа. Многоступенчатый процесс проектирования занял более двух лет.

Я как второй раз вошел в одну и ту же реку… Эффект дежавю проявился в полной мере. По «черным вторникам» второй после Лужкова полновластный градоначальник Ресин проводил в Департаменте строительства оперативные совещания. И, конечно, поочередно «промывал мозги» присутствующим. Доставалось и мне. Правда, в снисходительно-смягченном тоне. Возможно, цепкая память смутно напоминала ему наши прежние деловые контакты. А может быть, сказывалась возрастная и психологическая солидарность отпетых трудоголиков.

По четвергам «недопромытые» мозги исполнителей подвергались очередной экзекуции в ООО «Высотстроймонтаж». Оно было главным подрядчиком проекта по всем округам. В погоне за бюджетным заказом компания с таким звучным названием переключилась на низкорослые строения детских домов. В этой связи кто-то из моей команды сочинил ироничные строки:

Оперативные совещания проводил главный инженер Каширский. Он отличался более терпимым и интеллигентным нравом, чем Ресин. Но и тут без резких высказываний и перепалок не обходилось.

Со своей мобильной командой опытных специалистов я провел тщательное, всестороннее обследование многочисленных детских садов. В результате были выполнены комплексные проекты их реконструкции с учетом включения в общую планировочную структуру спортивных залов и плавательных бассейнов. На двухстадийный индивидуальный проект физкультурно-оздоровительного комплекса с подземной стоянкой потребовался год напряженного труда.

В широко разрекламированный социальный замысел по Москве и области были вовлечены многочисленные проектные институты. В итоге на завершающем этапе все благие пожелания городских властей потерпели фиаско. Срочно понадобились деньги на другие цели. Удалось осуществить лишь единичные замыслы. Многотомные проекты залегли на пыльные полки архивов. Были бездарно израсходованы большие средства, время и умственный потенциал опытных специалистов. Как говорится, начали за здравие, кончили за упокой. Так примерно и выглядела вся эта шумная затея. Сколько их было на глазах моего поколения! Как правило, все они лопались как мыльные пузыри.

Итак, в преддверии восьмидесятипятилетия я завершил свой долгий путь в архитектуре – длиной почти шестьдесят лет. Мне трудно определить, какие факторы способствовали столь длительной работоспособности на творческом поприще. Быть может, разгадка кроется в очень интересном наблюдении, которое я принял за основу всей своей жизни. Великий целитель Николай Бурденко [163]говорил: «Тот, кто работает, всегда молод. И иногда мне кажется, что, может быть, труд вырабатывает какие-нибудь особенные гормоны, повышающие жизненный импульс».

Я опасался, что непривычно свободный образ жизни неблагоприятно скажется на общем состоянии. К счастью, этого не произошло. Дни оказались заполненными «под завязку». Прошлое органически сплелось с настоящим. Приходилось наверстывать то, что не удалось сделать раньше в силу занятости. В пределах средних способностей стал больше заниматься живописью. Впервые попытался систематизировать сотни фотографий из различных уголков мира, которые посчастливилось посетить. И вдруг… мне захотелось написать книгу. Показать особенности творчества архитекторов моего поколения. Нам пришлось пережить многочисленных лидеров государства – от жестоких тиранов до реформаторов и либералов. Их пристрастия и капризы сказались и на развитии отечественной архитектуры… О них метко написал Феликс Новиков в стихотворении «Вождь»:

На рубеже нового тысячелетия ситуация в стране немного улучшилась. Но и в первом десятилетии XXI века люди в поисках лучшей доли уезжали в другие страны. Сказывались неуверенность в завтрашнем дне и бытовые проблемы. Среди отъезжающих на постоянное место жительства, ПМЖ, было много классных специалистов. В ряде развитых стран, особенно в Америке, щедро оплачивали готовые мозги.