Как раз в тот период Форд увлекся народными танцами.
Однако в 1937 году очередная попытка Форда подавить профсоюзное движение обернулась для него катастрофой. Головорезы Беннета остановили и жестоко избили рабочих «Руж», которые шли распространять листовки с лозунгом «Профсоюзам – да, фордизму – нет». К несчастью для Форда, свидетелями сцены на пешеходном мосту у ворот завода стали несколько журналистов и фотографов, и, хотя внутрення полиция накинулась и на них и попыталась разбить фотокамеры, некоторые кадры «Битвы на переходе» попали-таки в газеты. Разразился скандал на всю страну, и многие винили в случившемся лично Генри Форда. Союз работников автомобильной промышленности обрел огромную общественную поддержку, и в конце концов сломленному и обессиленному Форду пришлось допустить профсоюзы на свою территорию. В поздние годы он впал в сварливое старческое слабоумие, и его громкие победы потонули в густом тумане неверных решений и провалов. Однако, несмотря на то что Форд, закрыв социологический отдел, перестал вторгаться в быт подчиненных, его идеи и концепции других адептов научной организации труда активно применялись в Америке и Европе, неся рационализацию в личную жизнь и стирая границы между работой и досугом.
Самое яркое – и неожиданное – продолжение программа Форда получила на другом берегу Атлантики. Просторные голые ангары Кана оказали огромное влияние на европейских модернистов, видевших в Америке «бетонную Атлантиду», по меткому выражению Райнера Бэнема: воплощение мифологического величия на земле, страну, где геометрические формы, не уступающие простотой и надежностью пирамидам, указывают путь к героическим свершениям. Молодые европейские зодчие черпали вдохновение в американской промышленной архитектуре как провозвестнице светлого, полного технологических чудес будущего, однако теперь концепцию Форда перенесли с фабрик на жилые дома. Поворотным моментом стал выход ежегодника Немецкого Веркбунда за 1913 год. В этом альманахе Вальтер Гропиус, будущий руководитель школы искусств и дизайна «Баухауз», опубликовал 14 немного подретушированных загадочных фотографий, которым предстояло оказать огромное влияние на авангардистов всей Европы. На одном из снимков красовались гигантские цистерны элеватора в Буффало, на другом – недостроенный высоченный склад в Цинциннати. Был там и застекленный «ангар» Кана в Хайленд-парке.
Эти открытки из будущего перепечатывались во многих других работах, включая знаменитую «К архитектуре» Ле Корбюзье 1923 года (при этом Корбюзье тоже немного поколдовал над снимками, сделав здания еще «чище»). Именно они положили начало «американизации» – преклонению перед всем заокеанским, охватившим Европу в 1920-х. Однако путь к вожделенному процветанию и торжеству новейших технологий, которое обещали сказочные снимки, Европе предстоял долгий. Сам Гропиус во время публикации снимков строил в Германии фабрику, в которой от американского прототипа был только внешний облик, но не начинка. Не одно десятилетие историки полагали, что знаменитый завод «Фагус» в Руре построен на стальном каркасе. На вид очень похоже: сплошное панорамное остекление на углах здания вроде бы демонстрирует отсутствие несущих кирпичных простенков. Однако недавние исследования показали, что это иллюзия: на самом деле несущая кирпичная кладка аккуратно утоплена между окнами. Как бы то ни было, завод «Фагус» достаточно сильно подогрел страсть к индустриальной эстетике – равно как и псевдоиндустриальные виллы Корбюзье, тоже выстроенные из кирпича. Ле Корбюзье сделал акцент на отделке стен, выкрасив их в белый, чтобы добиться сходства с бетоном. Желая строить свои дома «по тем же принципам, что и автомобиль Форда», он предложил способ массового производства железобетонных конструкций. Разоренная войной Европа испытывала беспрецедентную нехватку жилья, и промышленное изготовление заготовок для сборного строительства давало надежду на обеспечение всех нуждающихся. Надежда не оправдалась, однако если «штамповка» зданий пока откладывалась, то уж придать им соответствующий облик ничто не мешало.
Альберт Кан между тем не разделял преклонения модернистов перед индустриальным обликом:
«Я вижу прямую аналогию между современными промышленными зданиями и современными жилыми домами, похожими на коробки с плоскими крышами, которые сегодня сооружаются на каждом шагу. И, в отличие от фабрик, часто вызывающих у меня восхищение, в жилых зданиях я ничего восхитительного не нахожу. Многое из того, что строится или уже построено под знаменем так называемого модернизма, кажется мне крайне уродливым и унылым» {148} 148 Federico Bucci Albert Kahn: Architect of Ford (Princeton, 1993), 175.
.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу