Олег Волков - Москва дворянских гнезд. Красота и слава великого города, пережившего лихолетья

Эта усадьба действительно заслужила свою славу, в чем легко убедиться, прочитав страницы, кратко рассказывающие об ее прошлом и достопримечательностях.

В начальные годы XVIII века Петр подарил это место – бывшую вотчину Симонова монастыря – уральским заводчикам Строгановым, пользовавшимся расположением царя. Первые документальные данные об усадьбе относятся к 1716 году, когда Строгановы обратились к церковным властям за разрешением на постройку в деревне Мельницы храма Влахернской Божией Матери, по которому село и стало называться Влахернским. Влахерна – небольшое местечко на берегу Босфора, где еще во времена византийского императора Феодосия II (V век н. э.) был построен первый храм Богородицы, хранивший древнюю икону, почитавшуюся чудотворной. В середине XVII века икона была подарена константинопольским патриархом царю Алексею Михайловичу. Любопытно, что «тишайший» усомнился, в самом ли деле ему прислан подлинник, и тогда, «в том же 1654 году, декабря 10 дня», протосингел Иерусалимского патриаршего престола Гавриил особою грамотою, благодаря царя за присланную ему милостыню, объяснил, что поднесенная государю чрез грека Дмитрия Костинари чудотворная икона Богоматери Влахернской есть та самая, которая некогда была покровительницей Константинополя и греческих императоров, и именно эту икону царь Ираклий имел при себе в походе против персов и о ее чудесах обстоятельно повествуется в истории.

Икона была помещена в Успенский собор в Кремле. Строгановы, видимо, имели одну из сделанных в XVII веке с греческого оригинала копий. Как бы то ни было, строгановская вотчина стала называться по этой иконе. До постройки церкви село это называлось Мельницей, по мельнице, стоявшей на речке Голедянке, среди соснового непроходимого леса, когда еще не было здесь ни храма, ни барского дома. Согласно преданию, название «Кузьминки» произошло от имени основателя мельницы – некоего мельника Кузьмы, чем-то в округе, видимо, прославившегося и оставившего след в народной памяти. И еще известно, что звучавшее простонародно – «Кузьминки» было не по душе родовитым владельцам вотчины, предпочитавшим звучное «Влахернское» и мирившимся с «Мельницей», отвечавшей моде на пасторально-буколические мотивы. Во всяком случае, в документах писали: «Село Влахернское, Мельница тож», а название Кузьминки утвердилось ближе к нашему времени и окончательно вытеснило из обихода прежние.

В пожалованной царем вотчине числилось пятьсот восемнадцать десятин земли да церковной тридцать три. В более поздние времена новыми владельцами были прикуплены соседние небольшие имения – немногим более двухсот десятин. В 1740 году произошел раздел между братьями Строгановыми, по которому Влахернское досталось барону (титул присвоен Строгановым в 1722 году) Александру Григорьевичу, на дочери которого Анне, получившей Влахернское в приданое, женился князь Михаил Михайлович Голицын.

С переходом села во владение князей Голицыных начинается пора его обстраивания и благоустройства. Все делалось с размахом, на широкую ногу, затейливо, к работе привлекались виднейшие архитекторы. При первом Голицыне был построен на месте обветшавшего деревянного каменный храм, возводились хозяйственные постройки, оранжереи. Однако подлинный расцвет усадьбы пришелся на более поздние годы, когда владельцем Кузьминок сделался Голицын-сын, Сергей Михайлович: большинство дошедших до нас построек и разбитые вокруг парки и цветники возникли именно при нем. Богатейший душевладелец, вдобавок унаследовавший Пашийские заводы Строгановых на Урале, этот князь мог, разумеется, осуществлять самые дорогостоящие затеи.

Композиционным центром усадьбы сделались пруды – общая их площадь достигала тридцати гектаров. Они образовали каскад на запруженных речках Чурилихе и Пономарке; нижний из них протянулся более чем на версту, и на его берегах были возведены главные постройки усадьбы. На самом возвышенном месте очень выигрышно стоял дом – дворец о двадцати восьми комнатах, с великолепными парадными покоями, ампирным четырехколонным портиком и барельефными фризами по всему фасаду, фланкированный с двух сторон флигелями, один из которых сохранился. Дом сгорел в предреволюционные годы. Цела обрамлявшая площадку с цветниками изящная невысокая ограда – чугунная решетка с каменными тумбами, на которых лениво разлеглись сторожевые львы. До сих пор особенно пышно и парадно выглядит главный въезд, украшенный светильниками с грифонами.