Сергей Романюк - Арбат. В лабиринте переулков

Особняк оказался связан с крупнейшими событиями Второй мировой войны. После аншлюса Австрии в 1938 г. здание посольства стало германским гостевым домом — в нем останавливался министр гитлеровской Германии Риббентроп в 1939 г., прибывший в Москву для заключения пакта, сыгравшего важную роль в развязывании Второй мировой войны. Он был подписан Риббентропом и министром иностранных дел СССР Молотовым 23 августа 1939 г. К нему было и секретное приложение, где определялись сферы влияния обеих стран. В результате Германия получила возможность избежать войны на два фронта, разгромить Европу, сосредоточить на границах СССР армию, имевшую значительный опыт военных операций, и нанести на первом этапе войны сокрушительное поражение Красной армии, и только огромная территория и ресурсы спасли СССР от фатального поражения.

В этом особняке останавливался премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль в свой приезд в Москву в 1944 г. в сопровождении министра иностранных дел Энтони Идена. Тогда была настоятельная необходимость встретиться лидерам двух стран антигитлеровской коалиции для обсуждения назревших проблем военных действий и послевоенного устройства Черчилль вспоминал: «В Москву мы прибыли во второй половине дня 9 октября. Нас исключительно сердечно и торжественно встретили Молотов и многие высокопоставленные русские деятели. На этот раз нас поместили в самой Москве со всеми удобствами. В моем распоряжении находился небольшой, прекрасно обставленный дом, в распоряжении Энтони — другой дом поблизости. Мы были рады возможности пообедать вдвоем и отдохнуть. В 10 часов вечера состоялась наша первая важная встреча в Кремле».

Во время этой встречи обсуждался и вопрос о будущем Польши, для чего в Москву пригласили представителей польского правительства в эмиграции и коммунистов. Переговоры проходили в Кремле и в этом особняке.

Во время этого визита произошло редкое событие — посещение вечером 11 октября Сталиным британского посольства (он никогда ранее не посещал иностранные посольства). Здание на Софийской набережной настолько было набито энкавэдэшниками, что Вышинский (заместитель министра иностранных дел СССР) заметил: «Видимо, Красная армия одержала новую победу. Она заняла английское посольство».

Последняя встреча лидеров состоялась вечером 17 октября: «Г-н Иден и я уехали из Советского Союза, — писал Черчилль, — освеженными и подкрепленными переговорами, которые мы вели с Вами, Маршал Сталин, и с Вашими коллегами. Эта памятная встреча в Москве показала, что нет вопросов, которые не могут быть улажены между нами в откровенной и задушевной беседе, когда мы встречаемся друг с другом. Русское прославленное гостеприимство превзошло себя во время нашего визита».

Пречистенский переулок от пересечения со Староконюшенным поворачивается к Пречистенке и выходит к ней Домом ученых (№ 2/16) с правой стороны и новопостроенной подделкой под ампирный дом слева (№ 1/18).

Дом ученых состоит из двух очень разных строений: неоклассического особняка и пристроенного к нему советского мрачноватого здания для зрительного зала (архитектор С.Н. Кожин из мастерской Жолтовского), совсем не гармонирующего с ампирной решеткой и большими скульптурами «дворянских» львов перед ним.

В основе особняка — каменные палаты, которые могут датироваться концом XVII в.; самым ранним известным их владельцем был именитый чиновник петровского и послепетровского времени Семен Иванович Сукин, получивший палаты по данной из Московской губернской канцелярии от 6 августа 1731 г. Палаты перешли к его дочери Анне, вышедшей замуж за подполковника Андрея Яковлевича Дашкова, в роду которого они были до продажи в 1790 г. небезызвестному в истории России Ивану Петровичу Архарову. По словам историка С.Н. Шубинского, «Архаров зажил в Москве большим барином. Дом его на Пречистенке был открыт для всех знакомых и утром, и вечером. Каждый день у них обедало не менее сорока человек, а по воскресеньям давались балы, на которые собиралось все лучшее московское общество; на обширном дворе, как ни был он велик, иногда не умещались экипажи съезжавшихся гостей. Широкое гостеприимство скоро сделало дом Архаровых одним из самых приятных в Москве…».

Павел I дал ему чин генерала от инфантерии, назначил московским военным губернатором, и он стал командовать полком, носившим, как велось тогда, его имя (теперь словечко «архаровец» объясняется тем, что солдаты этого полка якобы известны были грубостью и отсутствием дисциплины, но в действительности так тогда прозывались полицейские, бывшие под началом его брата, обер-полицмейстера в Петербурге).