Елена Грицак - Помпеи и Геркуланум

Мозаика «Cave canem» в доме Трагического поэта

Некоторой функциональностью обладали небольшие столики, которые в наше время принято называть журнальными. В античной Италии печатных изданий не имелось, поэтому такие столы использовали как этажерки, расставляя на них вазы, красивые чаши, статуэтки. Бронзовые либо деревянные, они стояли в кубикулах рядом с ложем, вполне выдерживая небольшую тяжесть в виде светильников, дощечек для письма, свитков папируса. В разгульную имперскую пору на низких раздвижных столиках подавали вино. Тогда же они стали предметом коллекционирования, обрели роскошный декор крышки и затейливую опору – ножки в виде лап козы, лани, льва, слона. Богатые граждане покупали их в Греции, заказывали местным столярам, выплачивая немалые деньги за оригинальность формы и декора.

Даже в одном доме столики отличались друг от друга. Известная в Помпеях предпринимательница Юлия Феликс приносила жертвы на бронзовом треножнике с круглой крышкой, высоким бортиком и тремя ножками в виде художественного соединения звериной лапы с фигурой сатира. Похожим предметом изначально владел сенатор Каска – человек, первым ударивший кинжалом Юлия Цезаря. После конфискации его имения близ Рима стол был выставлен на торги, много раз перепродавался, пока наконец не попал в Помпеи. Новый хозяин снабдил сей предмет надписью: «П. Каска Лонг», попросив поставить штамп с этой фразой на каждой из трех мраморных ножек.

Декоративный столик

Римская культура допускала и даже приветствовала эклектику. Однако в отличие от поздних эпох произведения Античности соединяли в себе множество стилей без утраты изящества и явно выраженной законченности. В традиции смешения стилей исполнен один из помпейских столиков, отличавшийся от своих «собратьев» отменной пластикой и уникальной раздвижной системой. Его округлая крышка из красного мрамора опиралась на четыре бронзовые ножки в виде ног неизвестного существа. Они упирались в пол мощными когтистыми лапами, а в своей верхней части напоминали цветы, из которых словно вырастали фигуры юношей. Шарниры, укрепленные в нижней поверхности доски, соединялись подвижными пересекающимися поперечинами. При движении вверх и вниз столик становился ниже или выше примерно на четверть высоты.

Превыше всего ценилось ложе, которому в античном быту отводилась главная роль: на нем спали, обедали, читали, занимались литературой, риторикой, вели деловую и дружескую переписку. Бедняки довольствовались высоким каменным помостом шириной не более метра и длиной, отвечающей размерам человеческого тела. Жесткое ложе покрывали тюфяками, набитыми конской шерстью, застилали шкурами, ткаными покрывалами с яркой вышивкой, небрежно закидывали подушками разнообразной величины и формы. Подобно матрасам, в старину их наполняли шерстяными оческами, а позже стали использовать пух и перо захваченных у варваров гусей. Служивший в Германии историк Плиний Старший писал, как военачальники снаряжали в поход за птицей большие отряды, порой снимая солдат с караула.

Зажиточные граждане располагались гораздо удобнее, предпочитая традиционную италийскую кровать с задней спинкой, по внешнему виду напоминавшую диван. Основой этого крайне простого предмета являлась прочная деревянная рама, на которую натягивали переплет из кожаных ремней. Изголовье украшали серебряными накладками, отделывали кусочками панциря черепахи, покрывали тонкими срезами из красного палисандра или черного эбена. Ножки тоже вытачивали из дорогих пород дерева, а в самых богатых домах их делали из слоновой кости.

Во избежание неприятностей столовые ложа иногда намертво крепили к полу. В садовых беседках крепление выполнялось всегда, но там ставились не кровати, а примитивные топчаны. В перистиле знатного помпеянина Паквия Прокула стояло убогое сооружение из досок и железных гвоздей, прикрытое грудой тюфяков, шкур и подушек. Дворовые ложа в домах Саллустия, Корнелия Тегета, Лорея Тибуртина имели покатый край и были выполнены из камня. Во времена империи в моду вошло ложе, которое называли сигмой за сходство с буквой греческого алфавита. Вопреки правилам на него усаживалось более десятка пирующих вместе с детьми и собаками.