Вера Глушкова - Усадьбы Подмосковья. История. Владельцы. Жители. Архитектура

Н.Ф. фон Мекк любила музыку, хорошо знала музыкальную историю, была компетентным музыкальным критиком, прекрасно играла на фортепиано. Слушая музыку и музицируя, она удовлетворяла свою чувственность, не израсходованную в ровной, но без любви семейной жизни. В год смерти мужа (ей 45 лет) она услышала потрясшие ее музыкальные сочинения 36-летнего композитора, профессора Московской консерватории П.И. Чайковского, который был на 9 лет моложе ее. Зная по слухам о развращенности нравов Чайковского, она не верила им, поскольку музыка Чайковского была полна чистоты, лирики, патриотизма. Вскоре она узнала, что этот композитор очень стеснен в средствах, имеет долги, что омрачает и тормозит его музыкальное творчество. Она в 1876, 1877 гг. дала ему несколько музыкальных заказов и хорошо заплатила. Н.Ф. фон Мекк решила его облагодетельствовать. В 1877 г. он сам попросил у нее деньги, чтобы отдать его мучительный долг и высвободиться от ростовщиков; она помогла ему. Затем она договорилась с ним, что время от времени будет давать ему нужные деньги и берется выплачивать ему постоянное пособие (и щедро делала это в 1878–1890 гг., т. е. более 13 лет). В глубине души она мечтала о его любви к ней и физической близости. Размер ее постоянного пособия Чайковскому был в 2 раза больше пожизненной пенсии, назначенной ему в 1888 г. царем Александром III. В 47–48 лет в письмах она призналась ему в любви. Она решила купить ему свободу, предложила оставить службу в Московской консерватории, сполна обеспечила ему финансовую помощь его многочисленным родственникам, чтобы он полностью мог посвятить себя музыкальному сочинительству.

Клин. Гостиная-кабинет в доме П.И. Чайковского

П.И. Чайковский был постоянно вынужден помогать родственникам. Разорившийся отец, в прошлом – горный инженер, находился на иждивении у 5 сыновей и дочерей. Кроме отца, в поддержке П.И. Чайковского нуждались его 2 младших расточительных и легкомысленных брата – Модест и Анатолий, а нередко – и племянницы. Так, в 1883 г. к нему в Париж приехала племянница Таня Давыдова, наркоманка, на 5-м месяце беременности (и не вполне ясно от кого), ее на грани нервного срыва пришлось поместить в клинику, стать при ней чуть ли не сиделкой и акушером, оплачивать ее лечение, роды, уход за ней и ее ребенком. Особым вниманием и заботой Чайковский окружил племянника Володю Давыдова (Боба) – сына сестры Александры. После женитьбы (без любви) на А.И. Милюковой Чайковский вскоре пожалел об этом и, чтобы отдельно жить от нее, был вынужден выплачивать ей определенную сумму денег. Развод без скандала – ведь жена могла публично обвинить его в мужской несостоятельности, в невыполнении супружеского долга, что привело бы к потере хорошей репутации композитора в глазах публики, – был делом трудным, долгим, дорогим. Организационную и финансовую сторону этого очень щепетильного развода взяла на себя Н.Ф. фон Мекк, что позволило вначале добиться раздельного проживания супругов, а потом официального развода, и все это было сделано без шума в прессе.

При огромном состоянии Н.Ф. фон Мекк могла безболезненно для финансового благополучия ее семьи спонсировать Чайковского. Она стабильно выделяла ему значительное финансовое пособие (размер которого постепенно увеличивала), старалась обеспечить его бытовой комфорт и помочь решать разные проблемы, помогала осуществлять многочисленные зарубежные путешествия для лечения, отдыха, вдохновения. Она поняла, что для Чайковского музыка и путешествия были неразрывно связаны, являлись залогом его душевного равновесия и музыкального творчества. Поняла она и то, что общаться они будут только при помощи писем.

Они много лет обменивались письмами, полными излияниями чувств искренней привязанности, заботы, любви, осознания нужности друг другу. Н.Ф. фон Мекк осуждала длительный платонический характер их отношений, безрезультатно мечтала о большем, хотя была на 9 лет старше его и была непривлекательной. В письмах они любили друг друга, а в жизни никогда лично не общались, не встречались (мимолетные, случайные, без разговоров, 2–3 встречи в театре и на дороге в движущейся коляске – не в счет). Более 13 лет она решала все финансовые проблемы композитора, давала свободу для его музыкального творчества, с трепетом ждала и читала его письма, наслаждалась его музыкальными успехами, достигнутыми с ее помощью. Но взрослые дети Н.Ф. фон Мекк год от года все больше осуждали ее щедрую финансовую помощь Чайковскому, тем более что его музыкальные гонорары стали уже более чем ощутимыми, а царь в 1888 г. назначил ему солидную пожизненную пенсию, наградил орденом, подарил перстень с первоклассным бриллиантом. Дети Н.Ф. фон Мекк с малых лет побаивались ее решительного, властного характера, смирились с ее убежденностью в ее личной правоте во всех делах. Став вдовой, она единолично решала все финансовые дела семьи, была очень экономной в бытовых семейных тратах, старалась контролировать и учить уже взрослых детей, финансовыми рычагами ставила в зависимость от нее сыновей и дочерей. Ее взрослых детей возмущала ее неистощимая финансовая щедрость только по отношению к Чайковскому. Разные люди говорили Н.Ф. фон Мекк, что безупречный в музыке композитор имеет в жизни множество пороков, эгоистичен, в мыслях о своем творчестве должным образом не думает о людях, способствующих его благополучию, использует их во имя своего блага, имеет нетрадиционные сексуальные пристрастия. Она вспомнила, как щедро она всегда регулярно и дополнительно одаривала его деньгами, как помогала в трудных ситуациях, а он, достигнув общероссийского и общемирового музыкальных успехов, стал меньше с ней советоваться, рассказывать о своих делах и планах, стал сдержанней в письмах с изложением благодарностей. Похоже, что в свои 59 лет она с подачи врагов и завистников Чайковского пришла к выводу, что он чуть ли не дурачил ее во имя нужных ему денег и условий для музыкального творчества, ощутила себя меценаткой беспринципного, хотя и гениального музыканта. Какое-то время у нее самой были финансовые трудности (1881 г.), но она в начале 1880-х гг. смогла их преодолеть. С ее трезвым и решительным характером, именно аргументируя этими трудностями, Н.Ф. фон Мекк отказалась оказывать ему в его 50 лет материальную помощь (прекратившуюся в 1890 г., как и их письма – все по ее инициативе).