Дмитрий Шерих - Улица Марата и окрестности

Славу он обрел жестким и энергичным подавлением очередного Польского восстания. В Польше тогда было казнено 127 человек, сослано на каторгу около тысячи, убито в боях больше пяти тысяч мятежников. Получил он за это официальную приставку к фамилии «Муравьев-Виленский» и неофициальную – «Муравьев-вешатель». Говорят, что авторство этой неофициальной приставки принадлежит фактически ему самому, потому что однажды он сказал: «Я не из тех Муравьевых, которых вешают, а из тех, которые вешают!».

Впрочем, на польскую его эпопею есть разные взгляды. Известно, что российские власти тогда были столь напуганы размахом восстания, что мысленно уже распрощались с Польшей. Готовы были признать ее независимость. И только решительные действия Муравьева сохранили целостность Российской империи.

После всего этого Михаил Николаевич был возведен в графское достоинство. Возглавлял следственную комиссию по делу Каракозова, покушавшегося на Александра II. Уже в этом качестве жестко боролся с вольнодумством и способствовал закрытию некрасовского журнала «Современник». Сам Некрасов, как известно, пытался предотвратить гибель журнала, написав Муравьеву оду. За это был предан анафеме многими либералами; даже желчный консерватор Лесков язвительно вспоминал о некрасовской оде как о «поэтической просьбе... когда поэт боялся, чтобы граф не был слаб, и умолял его "не щадить виновных"».

Да уж, обычно либералы посвящали Муравьеву иные строки. Вот как, например, Василий Курочкин:

И все ж таки какой случился кульбит в муравьевской биографии: от вольнодумных разговоров к жесткому подавлению вольнодумства!

Мы уже знаем одного посетителя дома № 11, казненного за участие в заговоре – это Сергей Иванович Муравьев-Апостол.

Спустя полвека с лишним будет казнен еще один человек, чья жизнь связана с домом № 11. И тоже за участие в заговоре. Ранним утром 19 марта 1882 года в Кронштадте расстреляют Николая Суханова, руководителя Военной организации партии «Народная воля».

Николай Евгеньевич нанял меблированную квартиру на Николаевской улице в конце 1880 года. Вместе с ним поселилась его сестра Ольга с маленьким сыном Андреем.

Практически сразу в квартире стали устраиваться совещания и собрания при участии Андрея Желябова, Софьи Перовской, Николая Кибальчича, Веры Фигнер и других народовольцев. Члены партии встречались здесь с вольнодумно настроенными офицерами, пытались вовлечь их в свою работу, расширить круг своего влияния.

Суханов занимался активной пропагандой и в войсках. Вот зарисовка Веры Фигнер: «стоя среди сотоварищей в Кронштадте, одушевлял сходку, и на чей-то вопрос о правах и обязанностях члена партии "Народной Воли" отвечал, энергичным жестом поднимая и опуская руку, как будто бросая что-то: "Бомба – вот ваше право... Бомба – вот ваша обязанность"...»

1 марта 1881 года был убит Александр П. Николай Суханов оставался на свободе еще почти два месяца: за ним пришли в конце апреля. Он знал о готовящемся аресте – дом был окружен полицией, которая не особо и таилась – однако ни скрываться, ни оказывать вооруженное сопротивление не стал. Потом был «процесс 20-ти», приговор и казнь...

Напоследок – несколько строк о современной истории дома. В 1989 году здесь открылось кафе «Сладкоежка». Кажется, это было первое в тогдашнем Ленинграде кафе-кондитерская по-настоящему высокого уровня, и популярностью оно пользовалось огромной! С тех пор под именем «Сладкоежка» открылись новые заведения (в том числе на ул. Марата, 2), а вот первоначальное кафе в конце концов закрылось...

Как все-таки мало знаем мы наше прошлое! Многим ли петербуржцам, например, что-нибудь скажет фамилия Поклевские-Козелл? Уверен, что большинство просто усмехнется: какая непривычная и забавная фамилия.

Дом № 13 по улице Марата был возведен в 1859 году известным зодчим, автором Балтийского вокзала Александром Кракау. Ярких страниц в истории здания немного, но один факт обойти вниманием нельзя никак: несколько десятилетий, вплоть до самой революции владельцем дома был Викентий Альфонсович Поклевский-Козелл – член Государственного совета, промышленник, член совета Волжско-Камского банка.

Кто же они, Поклевские-Козелл? И какое место занимает в их летописях хозяин дома на Николаевской?