Игорь Зимин - Зимний дворец. Люди и стены. История императорской резиденции. 1762-1917

Поскольку с 1881 г. императорская семья в Зимнем дворце не жила, то с 1884 г. с разрешения министра Императорского двора И.И. Воронцова-Дашкова и обер-гофмаршала высочайшего двора Е. Нарышкина к осмотру личных покоев покойных императора Александра II и императрицы Марии Александровны начали допускать иностранных и отечественных «туристов» (в официальных документах упоминается именно этот термин. – И. З.). Как это ни удивительно, но уже тогда среди просителей было очень много приезжих из Англии и США [151]. В экскурсиях по дворцу их в обязательном порядке сопровождали сотрудники дворцовой охраны.

Со временем сложилась практика, когда мемориальные половины, наряду с парадными залами Зимнего дворца и залами Императорского Эрмитажа, посещали учащиеся привилегированных учебных заведений. Особенно широкое распространение это получило накануне 300-летия Дома Романовых [152]. Посещали Зимний дворец высокие гости, приезжавшие в Петербург. Так, в 1891 г. офицеры французской эскадры, прибывшей в Кронштадт, не только осмотрели здание, но и отобедали в Зимнем дворце [153].

Несмотря на то что с декабря 1895 г. Николай II вернул Зимнему дворцу статус главной жилой императорской резиденции, это не прервало поток экскурсантов. После переезда семьи императора в Александровский дворец поток туристов только увеличился. Например, в 1910 г. лейб-акушер Д.О. Отт, безусловно пользуясь своими связями, сумел организовать для делегатов проводимого им Международного конгресса акушеров и гинекологов осмотр Зимнего дворца, сопровождавшийся «дворцовым завтраком». С 1908 г. профессиональным фотографам позволили фотографировать залы Зимнего дворца [154].

Как это ни странно, мемориальность личных комнат царской семьи в разных ее поколениях сохранялась вплоть до конца 1920-х гг. Это в немалой степени поразило «профессионального монархиста», видного деятеля дореволюционной Государственной Думы и идеолога Белого движения В.В. Шульгина. В 1926 г. во время нелегального пребывания в Ленинграде он посетил Музей революции (1920–1941 гг.) – так тогда называлась та часть Зимнего дворца, где находились бывшие личные покои царствовавшей фамилии. Уплатив за билет 30 копеек, Шульгин оказался в комнатах, куда до 1917 г. даже он не имел доступа. Больше всего впечатлила Шульгина сохранность «исторических комнат». Он писал: «Здесь сохранились перья и ручки, которыми писал Николай II, это бювар Александры Федоровны, это коллекция пасхальных яиц, которые она получала в подарок».

К десятилетию Октября в 1927 г. мемориальные и жилые комнаты в западной части Зимнего дворца начали превращать в обычные выставочные залы, очищая их от всех «малоценных» и «безвкусных» вещей эпохи ампира, историзма и модерна. Переделки не коснулись тогда только комнат юго-западного ризалита Зимнего дворца, поскольку их определили «для проживания в них знатных иностранных гостей». Это были комнаты императрицы Марии Александровны. Собственно только поэтому и сохранилась ее Малиновая гостиная и другие парадные гостиные ее половины.

Последним высоким гостем, который жил в покоях императрицы Марии Александровны, стал афганский падишах Аманулла-хан. Он прожил в Зимнем дворце несколько дней в 1928 г.

Личные увлечения императоров также приобретали мемориальное значение, отчасти передаваясь по наследству. Например, это касалось царских солдатиков.

Все мальчишки играют в солдатиков. По крайней мере играли, пока не появились компьютеры. Из записок Екатерины II хорошо известно об увлечении Петра III солдатиками, сделанными из папье-маше. Это увлечение он сохранил и во взрослые годы, заказывая для солдатиков драгоценные аксессуары придворному ювелиру Иеремии Позье. Очень по-женски Екатерина II считала это «сомнительное» увлечение признаком психической неполноценности и инфантилизма Петра III.

Николая I никто в инфантилизме упрекнуть не мог. Но, тем не менее, именно он вывел эту детскую забаву «на государственный уровень». У императора это была уже не детская забава, а некая системная коллекция конных и пеших фигурок в точных мундирных копиях. Фигурки с любовью расставлялись на шкафах в Военной библиотеке Зимнего дворца и на полушкафах в многочисленных рабочих кабинетах. От пыли фигурки были защищены стеклянными колпаками. Изображения этих фигурок хорошо просматриваются на различных акварелях.

Основную часть коллекции солдатиков для Николая I изготовил скульптор В. Газенбергер. Он оказался на виду у императора в 1829 г., когда художник А.И. Зауервейд представил Николаю I фигуры в 1/4 натуральной величины. Императору работы понравились, и мастер получил заказ на изготовление моделей всех полков русской армии.