Сборник статей: Прогулки по Москве

Зал греческого искусства поздней классики и эллинизма

Музеи изобразительных искусств им. Пушкина

Москва, покрывшая себя славой широких христианских и просветительных благотворений, – может ли такой город, в котором бьется пульс благородного русского сердца, допустить, чтобы в его всегда гостеприимных стенах остались без подобающего крова вековечные создания гениального искусства, собранные сюда со всего цивилизованного света, и притом такие создания, которые в очень большом числе впервые вступают в Россию и двойников которым нет в нашем отечестве нигде? Может ли Москва это потерпеть?»

Москва этого потерпеть не могла, и молодой профессор принимается за дело.

Для строительства музея Городская дума предоставляет участок на Воробьевых горах. Но это далеко от университета, и Цветаев обращается к самому великому князю Сергею Николаевичу. При его содействии музей получает землю бывшего Колымажного двора на Волхонке. (Великий князь был избран председателем Комитета по устройству музея и до своей трагической гибели всемерно поддерживал начинания Цветаева.)

По предложению Ивана Владимировича Императорская академия художеств проводит конкурс на лучший проект фасадов здания музея. Были отмечены семь проектов, среди них – проект Романа Ивановича Клейна, который и стал главным архитектором.

Но самое трудное и необходимое – найти средства. Казна выделила всего 200 тысяч рублей. Остальное надо было искать у частных лиц, и эту труднейшую задачу взял на себя Иван Владимирович. Он просит, доказывает, убеждает и своей несокрушимой верой приобретает все новых и новых сторонников. «В таком деле, как наше, без веры в лучшие стороны людей обойтись нельзя. Со скептицизмом ничего нового, ничего большого не сделаешь. Это чувство разрушает, а не созидает. Скептицизм удобное свойство для осторожного чиновника, а в нашем созидательном деле главный рычаг – вера, которая, по Писанию, горами ворочает… И я буду держаться этой веры, при всяких обстоятельствах дела. Обманут ее ныне, она восторжествует завтра. Побьет ее сегодня какой-нибудь Иван, зато приголубит и укрепит ее своей симпатией и щедростию завтра какой-нибудь Петр».

Главным жертвователем музея становится владелец заводов в Гусь-Хруста льном Юрий Степанович Нечаев-Мальцев. Благородное дело, за которое взялся Цветаев, стало близким и ему. Постепенно деловые отношения переросли в искреннюю дружбу, их даже так и называли «Цветаев-Мальцев».

31 декабря 1898 года Иван Владимирович записывает в дневнике: «Доходят последние часы 1898 года, этой великой эпохи в истории создания нашего музея. Этот год принес мне такие радости и музею такие благодеяния, о которых не было и грез. Завершение грандиозного плана здания, открытие действий Комитета, лучезарный день 17 августа, превративший никому не известный факт закладки во всероссийское событие, получение земли от города – все это пришлось на этот незабвенный год… Такое возвышение действительности над возможностью самых необузданных грез, конечно, уже не повторится в истории создания моего милого музея».

Строительство началось и, несмотря на огромность сделанного, главное было впереди. Надо было думать не только о постройке здания, но и о наполнении его экспонатами. Иван Владимирович ведет обширнейшую переписку со многими музеями мира, заказывает копии, покупает подлинники античных скульптур. Привлекает к работе известных российских художников – Поленова, Васнецова, Верещагина, Айвазовского, Серова… Сам выезжает в экспедицию на Урал для отбора отделочного камня. Едет в Италию, Германию, Египет…

Из письма к Нечаеву-Мальцеву, 1907 год: «Вы сетуете на меня за сделанные приобретения памятников искусств для музея. В свое оправдание могу сказать, что разыскивание их по всей Европе стоило мне больших самопожертвований и больших трудов, принесенных мною благу музея. Бог знает кто и когда проделал бы этот многолетний путь безвозмездно для нашего учреждения. Я вынес много лишений и всяческих неудобств ради этой высокой цели и нашел для музея много такого, что долго-долго туда не поступило бы. Без любви, без увлечения, без стремления к этому специальному знанию в нынешнем мире коллекции не собрать бы. Как-нибудь выкарабкаемся из долгов. А приобретенное навсегда будет украшать музей».