Сборник статей - Прогулки по Москве

3. Г. Морозова

М. П. Рябушинский

Т. Ф. Рябушинская

Особняк С. П. Рябушинского. 1900–1902. Архитектор Ф. О. Шехтель.

Ул. Малая Никитская, д. 6

Дом П. Н. Перцова. 1905–1907. Архитектор С. В. Малютин. Пречистенская наб., д. 35

Зинаида Григорьевна Морозова была незаурядным человеком. В юности она работала на морозовской фабрике. Савва Тимофеевич увез будущую жену в этот дом от мужа, своего двоюродного племянника. Вскоре авторитет Зинаиды стал столь высок, что с ее мнением считались сильные мира сего, творческая элита прислушивалась к ее умным и тонким замечаниям. В этом особняке-замке царили Любовь и Весна.

Второй хозяйкой этого особняка стала в 1909 году Татьяна Рябушинская. Ее, балерину кордебалета, дочь капельдинера Большого театра, увез в этот дом Михаил Рябушинский, и тоже от мужа – полковника. Вопреки всем обычаям, он женился не на представительнице предпринимательского круга, а – по страстной любви – на признанной московской красавице и одной из самых остроумных дам Москвы Татьяне Фоминишне Примаковой. Волшебный особняк на Спиридоновке продолжал жизнь Острова Любви среди бурных событий начала нового века.

Вы заметили, что Москва как-то незаметно и вдруг на наших глазах превратилась в строительную площадку? Столько в Москве не строили, наверное, лет сто – с тех пор, как на рубеже XIX и XX веков неожиданно пришел и так же стремительно покинул нас блистательный модерн, превративший город в миф, а москвичей – в со-творцов новой художественной реальности.

То время не было, да и не могло быть долгим. XX век поставил новые, демократические задачи. Появился конструктивизм, потом сталинский классицизм, потом утилитаризм. Сейчас жизнь стремительно меняется, и новый процесс требует новых архитектурных форм. Обособившись в XX веке от мира, в конце столетия мы вновь вошли в общее архитектурное пространство, и, как в любом крупном городе Европы или Америки, в Москве царит «постмодернизм», то есть «то, что после модернизма».

Каковы же черты новой архитектуры? Прежде всего, она не самодовлеет, как это могло бы показаться. Она внимательна к миру, она обращается ко всем жителям Земли и к отдельному человеку. Огромные сверкающие плоскости сине-зеленого стекла будто разговаривают с космосом или океаном. Однако этим зданиям, несмотря на яркость и фееричность, свойственен контекстуализм – стремление встроиться в контекст города. Здания банка в Даевом переулке и банка «Лукойл» в Звонарском переулке даже получили специальную премию за встроенность в среду (необычен проект в Звонарском переулке – среди трущоб, выселенных жильцов и бомжей, в атмосфере Садового кольца 90-х годов).

Новая архитектура обращается к опыту человечества, перекликается с предыдущими стилями. Вслед за барокко, она играет со зрителями, ломает стереотипы, удивляет и пробуждает мысль. Например, вызывающий столько разногласий комплекс «Охотный ряд» напоминает нам о давно забранной под землю Неглинке, хотя вода там, конечно, течет водопроводная (кстати, вначале были трудности с настоящей Неглинкой, которая пыталась выйти из подземных берегов и затопить строительство). Огромный глобус, кажущийся неподвижным, вращается, делая один оборот за сутки. Это первый московский магазин, ушедший под землю. Обычно никто не обращает на это внимания, но в обзорных лифтах диктор на разных этажах сообщает: «девятнадцатый век», «восемнадцатый век», «семнадцатый век». Действительно, каждый этаж стилизован под свое время, и публика мгновенно перемещается из столетия в столетие.

Церковь Казанской Божией Матери на Октябрьской площади и Ассирийская церковь на Шарикоподшипниковской улице, галерея «Актер» на Тверской с мостиком над «прудом», Сбербанк на ул. Вавилова, вызывающий образ элеватора, куда можно засыпать много денег, – строится много.