Сергей Глезеров - Удельная. Очерки истории

Даже неоднократное прославление в скульптуре образов «великих вождей», которое должно было служить доказательством его лояльности властям, не стало гарантией личной неприкосновенности Ингалу и его родственникам. Его племянник Георгий, бывший студент Литературного института, оказался в тюрьме по политической статье (и погиб там от рук уголовников). Сам В.И. Ингал в марте 1953 года, уже после смерти Сталина, едва не подвергся организованной травле. В «Литературной газете» была опубликована статья «Дельцы от искусства», обвинявшая Ингала и ряд других ленинградских скульпторов в продаже авторских копий как оригиналов и в эксплуатации студенческого труда. Поступки Ингала назывались «безобразными», и автор статьи призывал широкую общественность осудить «дельца» Ингала. В те времена такая статья могла означать только одно: вечная опала с печальными последствиями, вплоть до смертного приговора.

Поскольку статья была явной клеветой, то Ингал сделал все, чтобы защитить свое честное имя. Он писал в правительство, доказывал свою правоту. И ему удалось неимоверное – отстоять свое право на жизнь и свободу. 7 апреля 1955 года в той же «Литературной газете» последовало официальное опровержение. Правда, все это закончилось инфарктом Владимира Иосифовича.

В.И. Ингал.

Фото из семейного архива его дочери М.В. Ингал

Кроме всего прочего, В.И. Ингал был талантливым педагогом. Будучи профессором Мухинского училища, он в начале 1950-х годов сплотил вокруг себя яркий коллектив молодых скульпторов. И, наконец, он был просто замечательным человеком – удивительно бескорыстным, очень добрым и жизнелюбивым, совершенно равнодушным к материальным благам и ценностям, никогда не подчеркивавшим своей известности. Дети Ингала рассказывают, что они буквально боготворили его...

Однако вернемся к памятнику Сталину на Поклонной горе. После XX съезда партии, состоявшегося в феврале 1956 года, Ленинград, как и вся страна, был подвергнут тотальной «десталинизации». Сначала взялись за названия: уже в июле 1956 года проспект имени Сталина, бывший Международный, стал Московским, а Сталинградский проспект вновь стал Лиговским. Что же касается памятников Сталину, то они простояли еще несколько лет, напоминая о еще не ушедшей эпохе. Только XXII съезд партии, состоявшийся перед ноябрьскими праздниками 1961 года и постановивший вынести тело Сталина из ленинского мавзолея на Красной площади, окончательно решил судьбу сталинских монументов. Памятники Сталину в Ленинграде по распоряжению Ленгорисполкома сняли одновременно в конце 1961 года и отправили в переплавку. Естественно, подобная судьба постигла и памятник Сталину на Поклонной горе...

За год до появления на Поклонной горе памятника Сталину, в 1948 году, изменил свой вид проспект Энгельса. «Началась реконструкция проспекта Энгельса, – сообщалось 25 мая 1948 года в „Ленинградской правде". – По масштабам и объему работ эта реконструкция – самая крупная и важная городская дорожная стройка нынешнего года. Дорожникам предстоит здесь уложить в общей сложности 98 тыс. кв. метров новых усовершенствованных мостовых.

На участке от 2-го Муринского проспекта до Поклонной горы проспект Энгельса расширяется больше чем в три раза. Его проезжая часть (включая полосу, занятую трамвайными путями) достигнет здесь ширины в 21 метр вместо существующих 6 метров. На проспекте предусматриваются водопроводное и канализационное хозяйства, кабельная и осветительная сети, передвигаются трамвайные рельсы. Отдельные строения, мешающие новой планировке проспекта, будут снесены.

Сделать главный въезд в город с севера – проспект Энгельса – образцовой, благоустроенной магистралью – дело чести всего города. В реконструкции проспекта примут участие Выборгский, Приморский, Петроградский и другие районы Ленинграда».

Расширение и благоустройство проспекта Энгельса от 2-го Муринского проспекта до Поклонной горы являлось, как отмечалось в газетах того времени, «крупнейшей дорожной стройкой года». «На сотни метров уже протянулась мостовая, заключенная в серую рамку бетонных бордюров, – говорилось в газете „Вечерний Ленинград“ в начале июля 1948 года. – Между стволами высоких сосен сверкают серебристые осветительные колонки, установленные рабочими „Ленсвета“. На ярко-желтом песке белеют шпалы обновленных трамвайных путей.