Сергей Глезеров - Удельная. Очерки истории

Вытегорская улица была переименована в Забайкальскую улицу в 1941 году, но дома № 1 и № 3 еще в 1947 году числились под № 51 по Костромскому проспекту, а потом № 41 по тому же проспекту. Нумерация квартир в трех домах была сквозная: счет шел от дома № 1, там было четыре квартиры с № 1—4, а в доме № 3 было два подъезда и шесть квартир – с № 8—13. Пропущенные номера квартир относились к дому № 2.

С 1952 года дом № 3 получил новый номер – № 9 по Забайкальской улице. Во дворе оставались остатки старого сруба колодца около сада семьи Пелеховых, давно засыпанного. Как вспоминает Валентина Викторовна, до войны они брали воду из колодца за домом, который был на противоположной стороне Вытегорской улицы, а когда началась блокада, она ходила за водой на Мышкинскую улицу. Остатки сруба этого колодца помню и я. Дома № 1 и № 3 простояли до 1968 года, а потом были снесены.

Дом Ne 3 – наш дом, март 1964 г.

Видно, что левый его угол уже осел и готов развалиться

После войны в этих двух домах были водопровод и канализация, что выгодно отличало их от остальных домов на Костромском и Ярославском проспектах, стоявших дальше, к Поклонной горе. И что интересно, я не помню, чтобы он когда-нибудь замерзал, хотя отопление в доме было печное и подвалов у нас не было.

Во дворе стояли сараи для каждой семьи. Вокруг домов под окнами и во дворе были небольшие садики с кустами малины, смородины. У каждой семьи был еще и свой небольшой огород (около трех соток) недалеко от домов, на пустырях между Костромским и Ярославским проспектах. Выращенные и несъеденные до зимы овощи хранили прямо в комнатах.

С.П. Васильева с мужем. Фото из архива В.В. Емельяновой

Как вспоминает Валентина Викторовна, наш дом (на рис. позиция 3) несколько отличался от своего первозданного вида: отсутствовала застекленная веранда на первом и втором этажах с южной стороны, поскольку он перестраивался после пожара 1937 года. Это случилось в начале мая. Весь дом переселили в одноэтажный деревянный дом с мезонином на ул. Рашетова, 8, ближе к проспекту Энгельса. Размещались по две семьи в одной комнате. В этом доме постоянно проживали еще две пожилые женщины, являющиеся родственниками Бадмаева. Дом располагался вдоль Рашетовой улицы по правой ее стороне, если идти в Сосновку, перед домом еще росли остатки каких-то садовых посадок. Вокруг дома был парк с красивой аллеей деревьев, и были теплицы, где в горшочках росли какие-то посадки. Прожили погорельцы там до октября месяца, а потом вернулись в перестроенный и отремонтированный свой родной дом на Вытегорскую улицу.

С.П. Васильева. Из архива В.В. Емельяновой

В настоящее время на месте домов № 1 и № 3, о которых идет речь, пустырь, относящийся к территории детского интерната, и только огромный тополь на обочине Забайкальской улицы, ближе к Костромскому проспекту, помнит эти дома...

Однако вернемся назад, в «андреевские» времена. По рассказам В.В. Емельяновой, в конце XIX века в доме № 3 отдельную квартиру из трех отдельных комнат на первом этаже снимала постоянно Софья Петровна Васильева. Последний адрес этой квартиры был следующий: Забайкальская улица, дом № 9, квартира № 8.

Это наша бывшая квартира, и о ней пойдет дальше рассказ.

Софья Петровна была замужем за офицером царской армии, но о муже никаких сведений не сохранилось. В этом доме его никто не помнил. Жила Софья Петровна с сыном Виктором, который после революции сидел в тюрьме, в Петрограде, за «непролетарское» происхождение.

В тюрьме Виктор познакомился с симпатичной девушкой, которая кормила заключенных, – Татьяной Емельяновой, 1895 года рождения. Родом она была из села Никольского из-под Гатчины, из простой семьи. Когда Виктора Васильева освободили, он вернулся домой и привел с собой Татьяну. Они поженились, его супруга стала Татьяной Николаевной Васильевой. Отца ее звали Никитой, но после выхода замуж за «благородного» Татьяна почему-то решила поменять отчество.

Софья Петровна была страшно недовольна выбором сына, но смирилась. В 1922 или 1923 годах у молодых родился сын Владимир, и Софья Петровна отдала им одну из комнат (как раз ту, в которой потом я жила) и принялась за воспитание своей невестки. Ей кое-что удалось привить Татьяне Николаевне. Я помню большую овальную фотографию Татьяны Николаевны, висевшую под стеклом на стене, с которой на меня смотрела прекрасная дама с хорошей прической.