Сергей Романюк - Чистые пруды. От Столешников до Чистых прудов

Здание перестраивалось в 1821 г. и в середине XIX в. В советское время церковь закрыли не ранее 1928 г., и здание использовалось различными учреждениями, в том числе медицинскими, но в 1991 г. передали общине верующих, и в 2009 г. колокольня была восстановлена и покрыта главой.

На другом углу переулка — постройки 1893 г. (№ 1, архитектор И. Г. Кондратенко). Одна из них — пятиэтажный дом во дворе, который включил в себя капитально перестроенное здание усадьбы Бутурлиных. В 1740-х гг. этой усадьбой владел граф Александр Борисович Бутурлин. Отцом его был боевой гвардии капитан, скончавшийся в битве при Лесной, предвестнице, «матери», как назвал ее Петр (разница между ними была точно девять месяцев без одного дня), Полтавской победы. Сын получил образование в Морской академии и стал денщиком Петра, его доверенным лицом. Потом красавец Бутурлин был камергером при дворе дочери Петра Елизаветы и, как рассказывает биограф, «ловкостию своею сделался ближайшим к ней человеком, приобрел особенную ея благосклонность», а после ее воцарения на него посыпались как из рога изобилия чины, звания, пожалования крепостными и деньгами. Именно тогда он был сделан графом, сенатором, подполковником Преображенского полка, кавалером высшего российского ордена Св. Андрея Первозванного и получил жезл генерал-фельдмаршала. Но, правда, Бутурлин «не прославил оружия своего на ратном поле; занимал более почетное место между Царедворцами». Он два раза исполнял должность московского генерал-губернатора: с марта по декабрь 1744 г. и с июня 1762 г. по май 1763 г. После его кончины в 1767 г. усадьба перешла к сыну Петру-Иону, и потом к внуку Дмитрию Петровичу, знаменитому библиофилу, который и продал ее в 1791 г. Николаю Никитичу Демидову, лейтенанту Черноморского флота, а он продал ее графу Степану Федоровичу Толстому.

В 1819 г. дом приобрела Практическая коммерческая академия, первое учебное заведение, специально предназначенное «для приготовления юношества, посвящающего себя торговле и промышленности», необходимых для деятельности в области торговли, но переехать сразу после покупки не могла, так как в ней помещалась Городская дума (до переезда к Воскресенским воротам). Дом для академии перестраивал архитектор В. А. Балашов. Через некоторое время поднялся вопрос о приобретении для нее собственного здания, и в 1839 г. был куплен большой особняк на Покровском бульваре, а в конце августа 1847 г. в нем начались занятия студентов академии, а участок на углу Подколокольного переулка и Солянки переходил из одних рук в другие, в 1893 г. старинный дом Бутурлиных в центре участка подвергся изменениям: строительная управа разрешила его «капитально перестроить с обращением в четырехэтажное жилое и надстроить на нем 5-й каменный жилой этаж». Тогда же появились и здания по красной линии (архитектор И. Г. Кондратенко).

Несколько далее на углу с Подкопаевским переулкомнаходится памятник архитектуры — церковь Николы, «что в Подкопаеве». Название этого урочища — Подкопаево, вероятнее всего, произошло от фамилии владельца двора поблизости (об этом, в частности, пишет москвовед П. Н. Миллер в статье «Кулишки» в сборнике «Старая Москва»), хотя есть и другие, но довольно наивные версии. По одной из них, некий злоумышленник сделал подкоп под церковь, забрался внутрь, взял икону в драгоценном окладе и полез обратно, думая вынести ее и нажиться. Но не тут-то было — всевышняя сила не спала, была настороже и завалила вора в сделанном им же подкопе. Вторая версия объясняет название также подкопом, но на этот раз сделанным не для преступных целей — здесь как будто находился карьер для добычи глины или песка, но если бы это было так, то связывать его с подкопом непосредственно под зданием церкви несерьезно.

В первый раз эта местность упоминается в летописи в 1493 г., когда Иван III переселился из Кремля после большого пожара: 28 июля загорелась от свечки Николопесковская церковь, и от нее занялся пожар — «воста буря велиа зело, и кинуло огонь… И многа тогда людем скорбь бысть: болши двоюсот человек згорело людей, а животом безчисленно выгоре, а все то погоре единого полудня до ночи, а Летописец и старые люди сказывают: как Москва стала, таков пожар на Москве не бывал». Иван III поселился «у Николы у Подкопаева под конюшнею в крестьянских дворех». Ранняя история этого места и ограничивается этим известием («под конюшней» значит ниже по склону от конюшен у Трехсвятительской церкви), но и старые, и современные историки выдвигают необоснованные предположения: именно у Никольской церкви находился то великокняжеский дворец, то митрополичий двор. Еще одно раннее известие содержится в летописи под 1547 г., когда во время большого московского пожара сгорели и «Никола Подкопаев и Флор Святый у конюшни, и конюшня великого князя».