Архимандрит Августин (Никитин) - Храмы Невского проспекта. Из истории инославных и православной общин Петербурга

Построенная в 1730 г. лютеранская церковь Св. Петра и Павла стояла в глубине участка, на противоположной от церкви Рождества Богородицы стороне Большой першпективной дороги. (Каменная церковь Рождества Пресвятой Богородицы была возведена на Невском проспекте по проекту М.Г. Земцова в 1739 г. Стоявшая на берегу речки Кривуши (будущего Екатерининского канала), она своим северным фасадом располагалась вдоль перспективы. В целом церковь напоминала Петропавловский собор.) [503]

Вот как выглядел тогдашний Невский проспект в описании Карла Берка: «На Перспективной улице мало примечательных зданий, помимо каменной русской церкви, которая пока не достроена, но будет, по-видимому, красивой; каменной евангелической немецкой, деревянной финской (в которой отправляется и шведское богослужение) и деревянной реформатской французской церкви, – пишет шведский автор. – Все три стоят на площади между названной улицей и императорскими конюшнями» [504].

В 1735 г. пришлось вырубить лес на Фонтанке и в окрестностях Невского проспекта, чтобы изгнать и выловить там шайки, которые «многих людей грабят и бьют». Для их поимки военная коллегия отрядила «пристойную партию драгун». Церковь Св. Петра была построена на территории тогда настолько еще пустынной, что ее пастор в своем прошении, поданном императрице Анне Иоанновне, указывал: «Опасаюсь недостатка в воде, злоумышленников, убийц, воров и разных превратностей, случающихся обыкновенно с тем, кто живет далеко от своих соседей» [505]. На изображениях Невского проспекта даже второй половины ХVIII в. видны высокие заборы, ограждавшие почти весь квартал, в глубине которого располагалась церковь и примыкавшие к ней здания школы и пастырского дома [506].

Освященная в 1730 г., лютеранская церковь Св. Петра представляла собой небольшое каменное здание с колокольней и шпилем. Настоящим сокровищем стала одна из ее алтарных картин – «Иисус с Фомой Неверующим и учениками» кисти знаменитого Ганса Гольбейна-Младшего. В 1707 г. ее подарил общине придворный живописец И.Ф. Грот. Рассказывали, что картина, написанная на кипарисовом дереве, 200 лет пролежала до этого зарытой в землю в монастыре Вюртемберга [507].

Пять лет спустя близ храма возвели два деревянных дома, образовавших своего рода пропилеи перед новой кирхой. В одном доме располагались квартиры церковного причта, а в другом, в угловом на Большой Конюшенной, разместилась школа. До 1735 г. в этой школе учились только дети состоятельных родителей, а в 1735 г. решили отчислять на нее определенную сумму при совершении крещений, погребений и других церковных обрядов, а также объявить о добровольных пожертвованиях. Таким образом образовался особый школьный фонд, за счет которого стали обучаться здесь и дети бедных родителей.

В середине 1730-х гг. предприняли попытки реорганизовать немецкую школу, состоявшую при церкви Св. Петра. Из записок Петера фон Хавена можно узнать о том, какие проблемы возникали в ходе просветительских начинаний. «Этой зимой в самой крупной немецкой общине было внесено предложение организовать большую латинскую школу. Причиной тому явилась неудовлетворенность большинства иностранцев школой и гимназией при Академии, а потому они либо держали домашних учителей для своих детей, либо отправляли их в Ревель и другие города. И кроме того, объявили, что если церковный совет намерен учредить настоящую латинскую школу, так чтобы она была оборудована при немецкой церкви св. Петра, то все они послали бы туда своих детей и вообще оказали бы помощь в осуществлении этого дела, – пишет датский автор. – Надо здесь упомянуть, что большинство немцев по нескольку лет учили своих детей латыни, арифметике, письму и прочим полезным вещам до того, как приставить к какому-либо ремеслу или иному тоже скромному занятию. И вот к этому времени из зарубежных государств поступили многочисленные добровольные пожертвования на немецкую церковь и школу Св. Петра в Петербурге; среди прочих – сбор в сумме 750 рублей из Дании. Поэтому церковный совет намеревался изменить постоянную и довольно многочисленную школу, еще более ее улучшив и впоследствии расширив, и за это уже действительно принялись, набирая для нее различных учителей. Но поскольку к тому обнаружились препятствия более существенные, чем ожидалось, то пришлось на сей раз ограничиться прежним; так оно с того времени и существует» [508].

Для улучшения преподавания из Германии пригласили магистра Иоганна Филиппа Люткена. После прибытия в Петербург его утвердили в должности ректора школы. Но в 1737 г. Люткен оставил свою должность и стал помощником пастора Шатнера, после чего церковный конвент поручил надзор за школой пасторам Петрикирхе [509].