Станислав Востоков: Криволапыч

— Не понимаю, почему тебя интересует именно этот вид животных. Кажется, он водится на Дальнем Востоке.

Пауза.

— В начале прошлого века енотовидных собак привезли в Европу и тут выпустили. Зачем? Боюсь, тебе это не понравится. Чтобы под рукой было побольше хорошего меха.

Пауза.

— Раньше человек делил всех зверей Земли на «полезных» и «вредных». Он считал, будто Земля, это что-то вроде большого хутора, который должен кормить его, одевать и тому подобное. Из-за этого произошло много глупостей! Одна из них заключалась в тои, что люди расселили на огромных пространствах «полезных» зверей.

Пауза.

— Но переселённые звери, среди которых был и хищники, стали уничтожать местную фауну. Из-за этого животные гибли целыми видами. Например, енотовидные собаки, о которых ты спросил, очень вредят птицам.

Пауза.

— Сейчас человек будто бы поумнел, и понимает, что он лишь часть природы, и что связи в ней слишком тонки, чтобы так грубо вмешиваться. Ведь что получается? Дёрнешь такую нить в одном месте, а у тебя пропадёт какое-нибудь животное или растение в другом.

Пекка вновь замолчал, внимательно разглядывая клетчатые тапочки. Веган не был уверен, является ли это концом рассказа, поэтому терпеливо ждал.

— Конечно, люди пытаются исправить ошибки. Но кое в чём дело зашло слишком далеко! Сто пятьдесят вымерших видов животных уже не вернёшь! А как убрать переселённых людьми животных. Как? Только убить, вот как! А всё из-за человеческого эгоизма!

Пекка огорчённо махнул рукой, поднялся с дивана и, расстроенный собственным рассказом, отправился пить кофе.

Веган вернулся к компьютеру, и открыл сайт Общества по охране животных.

На другое утро по пути к вышке Веган уловил шум в буреломе, где жил барсук. Это так удивило лиса, что он нарушил привычный распорядок и повернул к жилищу Тойво.

На полянке перед входом в нору ругались барсук и вчерашний незнакомец.

— Это частная собственность! Проваливай!

— Ерунда! Вдвоём веселее!

— Да что же это такое! Два года прожил спокойно и вот опять!

— Тебе будет хорошо! Ты уйдёшь, я поохраняю. Я уйду — ты вместо меня.

— Я вместо тебя?! — Вегану показалось, что барсук сейчас лопнет от злости. — Ну, ничего! И до тебя доберутся, шавка чернохвостая! Отправишься вслед за родственничками!

Тут Криволапыч впервые заволновался.

— Кто доберётся? Куда отправлюсь?

Не удостоив его ответом, барсук развернулся и грузно потопал в лес.

— Понаехали всякие! — буркнул он напоследок. — Куда катится страна?

Когда Тойво, хрустя ветками, скрылся в буреломе, Веган подошёл к норе.

— Доброе утро! Что тут происходит?

Криволапыч мотнул головой в сторону бурелома.

— Да барсук чего-то бесится. А чего, не пойму. Нора-то, вон, какая большая!

Лиса осенило.

— Ты что, его дом занял?!

— Не весь дом, а только половину. И потом, что тут такого? Енотовидные всегда так делают. Мы живём в барсучьих норах или в лисьих. Лучше, конечно, в барсучьих, лисьи плохо пахнут.

— Да? — удивился Веган. — Не знал!

— Хочешь, я тебе статью одного доцента прочитаю? Заходи!

Однако лис не собирался портить отношения с барсуком.

— В другой раз.

— Какие вы все воспитанные, аж тошнит!

Лис направился было к тропе, но потом обернулся:

— Я к журавлям бегу. Надо их кое о чём расспросить. Хочешь со мной?

Криволапыч в сомнении помолчал.

— Не заклюют? Шнобели у них будь здоров!

— Что ты! Я же действую по поручению Общества защиты животных.

— Ну, ладно. Может, барсук за это время угомонится.

Они спустились с холма на тропу и побежали между табличками с правилами поведения.

Сегодняшний маршрут лиса отличался от обычного: Веган и его спутник миновали трёхэтажную наблюдательную вышку и направились в самый дальний и тёмный конец небольшого леса.

Земля тут вспучивалась холмами. Везде лежали валуны, похожие на древних животных, покрытых шерстью из светло-зелёного мха. Хвойные деревья уступали место лиственным. Между ними просвечивало одно из полей Кархунена, что примыкало к лесу с северной стороны. В густом и лохматом подлеске то и дело вспыхивали белые звездочки ветрениц.

На самом краю заповедника стояла вторая вышка, смахивающая на табуретку. Она была пониже первой — всего в два этажа. Постукивая когтями по дереву, Веган и Криволапыч поднялись наверх.

Отсюда залив был плохо виден, зато открывался отличный вид на заросший камышом северный берег. От полей и дороги его отделяло проволочное ограждение.