Пауль Маар - Татуированный пес

— Я не говорил, что она сказала «трижды десять», я говорил, что она трижды сказала «десять».

— Но это же то же самое! — воскликнул Кукук, ещё больше запутываясь. — Теперь я совсем ничего не понимаю!

— У тебя что, весь ум в уши ушёл? — рассердился Шлевиан. — Ничего уже не соображаешь? Она сказала: «Десять километров, десять километров, десять километров!»

— А, вот как, — сказал Кукук. — Ну тогда мы, конечно, скоро дойдём.

He прошло и пяти минут, как они уже стояли на краю соседнего леса.

— Честно признаться, он выглядит совсем как наш, — произнёс Шлевиан, вглядываясь. — Ну, может быть, деревья чуть-чуть толще.

— Да, наши немного тоньше, — деловито подтвердил Кукук и обошёл вокруг дерева.

— Ну, может быть, эти деревья немного выше, чем у нас, — продолжал Шлевиан.

— Да и ветки подлиннее, — добавил Кукук.

— И листья зеленее.

— И вообще они другого цвета.

— Но в целом, — пришли они к выводу, — выглядит здесь всё так же, как и у нас!

Из глубины леса доносилось какое-то невнятное бормотанье.

— Пожалуйста, после тебя! — вежливо сказал Шлевиан, пропуская Кукука вперёд.

— Нет-нет, — ответил Кукук, — ты старше меня, и вежливость требует, чтобы я пропустил тебя вперёд.

— Тогда мы пойдём вместе, — сказал Шлевиан и подхватил Кукука под руку.

Вдруг из недр пышного куста медленно-медленно высунулся какой-то зверь, которого они никогда прежде не видали. Обезьяны остановились как вкопанные.

— Ты кто, ты кто? — вскрикнул Шлевиан, повторяясь от испуга, как песчанка.

— Я… ле… ни… вец… — сказал зверь.

Он говорил так медленно и делал такие длинные паузы, что Шлевиан и Кукук за это время успели поиграть в догонялки, прятки и кошки-мышки, чтобы не заснуть от скуки.

— Дорогой ленивец, не мог бы ты говорить побыстрее? — спросили оба, как только тот наконец завершил начатую полчаса назад фразу.

— Но… тогда… я… путаюсь и сбиваюсь, — сказал ленивец немного быстрее.

— А не можешь ли ты нам сказать, как найти волшебника Кадабракса?

— Вы… должны… просто… идти… на… шум, — сказал ленивец так же медленно, как и в начале разговора.

— Какой шум? — переспросили обезьяны, но ленивец, казалось, не собирался отвечать.

— Какой шум? — не отставали они. Заметив, что ленивец успел заснуть, Шлевиан и Кукук растормошили его.

— Волшебник… всегда… вопит… во… время… колдовства, — сказал ленивец. — Вы… долж… ны… толь… ко…

Они быстренько встряхнули его ещё раз, и он продолжил:

— Идти… на… голос.

— Спасибо! — закричали оба. — Большое спасибо!

Они стали внимательно вслушиваться в звуки леса, но никакого особенного шума не услышали.

— Может, надо его позвать? — предположил Шлевиан.

Они закричали «Ау!».

— Мне кажется, что я что-то слышу! — прошептал Кукук через какое-то время. Но это был всего-навсего ленивец, который отвечал: «Не… за… что!»

Они закричали ещё раз, и им показалось, что кто-то издалека отвечает «Ау!».

Тогда обезьяны смело направились в заросли и шли так довольно долго. Когда они остановились и снова прислушались, кругом было тихо, как в пустой церкви, и было непонятно, куда идти дальше.

Вдруг на ветке дерева они увидели разноцветную птицу с изогнутым клювом.

— Ты кто? — спросил Кукук.

— Ты кто? — ответила птица.

— Ты можешь сказать, где живёт волшебник?

— Ты можешь сказать, где живёт волшебник? — повторила птица.

— Она всё повторяет! — сердито сказал Кукук Шлевиану.

— Она всё повторяет! — прохрипела птица.

— Я думаю, это попугай, — прошептал Шлевиан на ухо Кукуку. — Ему нравится всё повторять. Ну-ка, подожди… — И громко прокричал: — Я попугай и скажу вам, как добраться до волшебника Кадабракса!

— Я попугай и скажу вам, как добраться до волшебника Кадабракса! — повторил попугай.

— Теперь ты пообещал, что покажешь нам дорогу! А если обещаешь, то слово надо держать, — воскликнул Шлевиан торжествующе.

Так попугая перехитрили, и ему пришлось отвечать. Но выяснилось, что, если эта птица не повторяет слова за другими, она может говорить только рифмами.

— Итак, где живёт волшебник? — спросил Шлевиан.

— Как семьдесят шагов пройдёте, так сразу дом его найдёте, — ответил попугай.

— А почему его совсем не слышно? — спросили обезьяны в один голос. — Он ведь всегда шумит!