Ая эН - Сказки не по правилам

Мир устроен сложно. Но очень логично. Что есть, то есть.

Сидела малюсенькая-премалюсенькая букашенция на белоснежном поле около белоснежного океана и размышляла о разных разностях. «Интересно…» – подумала букашенция.

Вдруг за ее спиной появилось большущее-пребольшущее существо с множеством лап и длинными усами. По жуткости существо напоминало ужасного древесного муравья. Муравей полз по белой полянке к белоснежному озеру и размышлял о всякой всячине. «Интересно, а какого же» – подумала букашенция, вздрогнув от неожиданности.

Тут позади муравья возникло огромное четырехлапое страшилище с горящими зелеными глазищами и мощным хвостищем невообразимых размеров. Это кошмарное создание очень походило на свирепого домашнего котеночка. Котенок подошел к белому блюдечку и слизнул капельку молока, которая на нем оставалась. Он сладко потянулся и принялся раздумывать о всем помаленьку. «Интересно, а какого же тогда размера…» – вздохнула бедная букашенция.

Неожиданно за спиной котенка выросло чудовище в шортиках, о двух ногах. Чудовище было четырехлетнего возраста и такого роста, такого роста, ТА-А-КОГО РОСТА…

Чудовище было такого жуткого, ужасного, кошмарного, невообразимо огромного роста, что несчастная букашенция, сидящая на белоснежном поле около внезапно исчезнувшего океана, подумала: «Интересно, а какого же тогда размера бывают самые обыкновенные слоны?»

Мой друг Коля – самый несчастный человек на свете. После меня, разумеется. Потому что я еще несчастнее. Хотя сам Коля почему-то считает наоборот.

– Мне все-таки хуже, чем тебе, – уверяет он. – Вот, например, вчера мне задали целых пять задач по математике!

– Подумаешь, пять! Мне, может, все шесть задач задали! – говорю я.

– Этого не может быть! – спорит Коля. – Тебе тоже пять задали. Мы же в одном классе учимся!

– Все равно мои пять гораздо сложнее.

– Как это?!

– А вот так: ты свои задачи за сколько часов можешь решить?

– Могу… за два. А могу за три. Ну, если очень постараться, то и за четыре часа могу решить, – говорит Коля.

Мне даже смешно от таких разговоров.

– Подумаешь! – презрительно фыркаю я. – За четыре! А я их могу… вообще не решить! Вот на принцип: весь день как пень буду сидеть – и ни одной задачи не решу! Даже если мне на роликах кататься не разрешат, пока я все уроки не сделаю! Не веришь?

Коля смотрит на меня и сомневается:

– А если тебе… мама поможет?

– Все равно с ответом ничего не сойдется!

– А если в ответы подсмотреть?

– Значит, перепишется все с ошибками!

– А если переписывать внимательно?

– Тогда я и за три дня не успею!

– А если, если, если… Если по телевизору в это время…

И Коля называет такое, что задумываюсь я. Но только на одно мгновение задумываюсь.

– А я видик на запись поставлю, а сам буду сидеть и не решать, не решать…

– Да-а, – вздыхает Коля, – в математике ты, пожалуй, несчастнее.

Папа у Васи был силен в математике, а особенно в физике. Папе очень нравилось, когда сын проявлял интерес к точным наукам. Например, если Вася просил: «Пап, дай тридцатник на мороженое!» – папа хмуро отвечал, что лучше Васе пойти и поесть супу. Но если Вася говорил: «Пап, а правда, если ты дашь мне двадцать рублей, а потом еще десять, то у меня будет тридцать – на мороженое?» Папа, как математик, соглашался, радовался и давал денежку.

На этот раз проблемы у Васи были серьезнее. Маша Лунтикова вчера сказала Васе, что он для нее – пустое место.

«Маша – человек серьезный, отличница и с косичками. Она даром чушь не мелет! – думал Вася, ворочаясь под одеялом. – Но если я – пустое место, то, значит, меня, что ли, как бы и вообще нет?»

Проворочавшись всю ночь, Вася подошел утром к сильному в математике папе и спросил прямо: