Татьяна Мороз - Валина бусинка

Саша вздохнул:

– А тут недалеко ещё замок есть. Самый таинственный из всех. Давайте отнесём бусину туда!

Отряхнувшись, собрав вещи, дети отправились к Ливадийскому дворцу.

Идти пришлось недалеко. Экскурсия внутрь оказалась платная.

– Ребята, а вы куда? – спросила строгая женщина на входе.

– Мы с родителями, – не растерялся Серёжа. – За сестрой бегали, – и указал на Валю. – А билеты вот, – он протянул три билетика.

Женщина молча оторвала корешки.

– Какой ты находчивый, Серёжа! – похвалила брата Валя.

Так они без экскурсовода оказались в Ливадийском дворце. Гуляя по залам, искали комнату, похожую на гостиную из Воронцовского дворца. Вскоре попали в зал с зелёными с золотом обоями. Картины на стенах, два больших окна с золотистыми шторами, зелёный с золотом палас на полу. В середине – квадратный стол, покрытый белой скатертью. Деревянные стулья с кожаной отделкой. Но самое главное: стол был накрыт. Будто кого-то ждали к чаю. Белые фарфоровые чашки, чайник. Если бы всё это не было закрыто стеклом.

– Это гостиная, точно, – уверенно сказал Саша. – Ну что, попробуем, пока никого нет?

Они подошли к столу и встали в кружок. Валя достала из кармана бусину и заранее приготовленную нитку. Завязала на конце узелком. Бусина задрожала, засветилась, потянула сначала вверх, потом в сторону, пытаясь вырваться из рук. Начала раскаляться и звенеть. Дети, испугавшись, попытались схватить бусину, но тут от натяжения нить оборвалась. Бусина запрыгала по стеклу экспозиции. Валя бросилась за ней, споткнулась и, уже падая, накрыла ладонью. Саша, пытаясь помочь сестре, накрыл её руку своей. Когда и Серёжина рука легла на руку брата, дети мгновенно исчезли.

Валя как-то странно чувствовала себя. Как будто её тело, руки и ноги не шевелились. Вернее, шевелились, но с огромным усилием. Она медленно открыла глаза и тут же в ужасе их закрыла.

– Это сон, сон, сон, – шептала она.

Но про себя, конечно, губы не слушались, были как деревянные. Она сидела на полке высоко рядом с другими игрушками в огромной комнате с белоснежными шторами. Окно, раскрытое настежь, впускало солнечный свет и утреннюю прохладу. Воздух раздувал тюль. На пушистом узорчатом паласе на коленях стояла девочка лет одиннадцати и плакала навзрыд, пытаясь собрать рассыпанное ожерелье из черного жемчуга. Девочка была нарядно одета: в тончайшую батистовую блузку с рукавами и юбку с корсажем. Рядом стоял мальчик лет четырех. Но не плакал, а истошно кричал на весь дом. От крика закладывало уши. Как ни странно для раннего утра, мальчик был одет в костюм для верховой езды. «Это огромная детская, – догадалась Валя, – судя по количеству разбросанных игрушек». Вбежали женщины разных возрастов, в фартуках и без них, подняли ещё больший истошный крик.

– Няня, няня, Петя порвал мои бусы, маменька будет ругаться! – в рыданиях причитала девочка.

– Это не я! Мерзавка! – кричал мальчик, топая ногами в малюсеньких кожаных сапожках. Одна из женщин, в белом платье и красивом ажурном фартуке, упала перед мальчиком на колени, пытаясь вытереть вспотевшее лицо и утешить. – Отойди немедля! – завизжал Пётр и со всей силы ударил няньку по щеке. Она отшатнулась, но продолжала пытаться вытереть вдруг выступившие у мальчика слёзы.

В это время вошла худая высокая дама в чёрном скромном платье в пол. В ее жилистых руках с длинными худыми пальцами была зажат журнал. Она злобным взглядом окинула прислугу. Спокойным, но громким голосом велела отнести мальчика в его покои:

– Раздеть, дать успокоительного чаю, уложить в постель. Собрать весь жемчуг на пересчёт. Должна быть семьдесят одна жемчужина. Недостанет – всех выпорю!

Нянька, до того вытиравшая мальчику слезы, подхватила его на руки, утешая. И в эту секунду Валя заметила, как мальчик пухлыми пальчиками прихватил жемчужинку с пола и опустил в карман. Это больше никем в суматохе замечено не было. При этом он продолжал вырываться, выгибаясь на руках, крича:

– У меня конная прогулка! Отпусти меня, дрянь! Маменька! Маменька!..

Мальчика унесли. Теперь все занялись поиском жемчужин, толкая друг друга локтями, ползая по полу и заглядывая в щели. Девочке помогли подняться и, вытирая слёзы, вывели из детской. Вскоре все было собрано в деревянную резную шкатулку. Двери закрылись, наступила тишина.

Валя попробовала повернуть голову, это получилось со скрипом. Вернее, вообще не получилось. Такое ощущение, что голова пришита к телу. Тогда подняла Валя руку с трудом до уровня глаз. И чуть в ужасе не закричала. Её глаза смотрели на фарфоровую кукольную руку. Совершенно гладкую и блестящую. Пухлые кукольные пальцы цвета молочной карамели не желали соединяться. Лишь мизинец подвинулся буквально на миллиметр. Ноги Вали были широко расставлены, как у сидящей игрушки. На пухлых кукольных ногах – Валины кожаные сандалии и ажурные гольфы. Еле опустив глаза, убедилась: и платье надето её же – белое в красный горох. Тогда попыталась Валя братьев позвать: «С-с… Ш-ш… с…» – но изо рта вырывались лишь непонятные звуки. При попытках говорить горло саднило и драло, будто во рту солома. Но Валя упорная девочка. Пробовала и пробовала. Вскоре что-то похожее на «С-с… а-а… ш-ш-ш…» у неё всё же получилось.