Валерий Квилория - Господин столетний Шкап

В некотором доме, в некоторой квартире есть тихая кладовка. Стоит в той кладовке старый однодверный шкаф. Ему лет сто, а может, чуточку больше. Сработан шкаф из тёмного морёного дуба. Сам весь крепок и огромен, словно волшебный великан. Никто из домашних уж и не помнил, откуда он взялся. То ли дедушка его купил, то ли дедушка дедушки. Все звали его на старинный манер, уважительно и с большой буквы: Господин Шкап, а не просто шкаф, как говорят сейчас. И лишь одна тамошняя хозяйка мама Драгомила на старый шкаф смотрела сердито.

– Совсем не модно, – говорила она всякий раз, бывая в кладовке. – Надо его выбросить.

«Ну, вот – горестно думал после таких замечаний Господин Шкап, – возьмут меня и, чего доброго, свезут на свалку».

Не удивляйтесь, Господин столетний Шкап так долго жил среди людей, что давно научился думать и даже говорить по-человечески. Только в этом он никогда никому не признавался. Зачем? Скажешь, так потом детишки замучат: расскажи да расскажи сказку. А так никто тебя не тормошит, и ты стоишь в полутёмной кладовой и смотришь цветные сны.

Но однажды утром, когда дети ушли в школу, а мама Драгомила и папа Сеня на работу, в дверь постучали.

«Кто это там стучит? – удивился Шкап. – Может быть, бабушка из деревни приехала или какой-нибудь дальний родственник из дальнего города?».

Пока он так гадал, щёлкнул замок, и входная дверь открылась. На пороге возник незнакомый человек. Занавеска на кладовой была сдвинута, и Господин Шкап всё видел. «Ох, – испугался он. – Да это же самый настоящий воришка». Шкап не ошибся. Непрошеный гость скоренько прикрыл дверь и бросился рыться в хозяйских вещах. Он запихивал в карманы кольца, серёжки, цепочки и бусы мамы Драгомилы, запонки и даже будильник папы Сени. Обшарил весь дом и, наконец, заметил в кладовке богатырского роста шкаф.

– Аг-га! – обрадовался воришка. – Вот где вы денежки прячете!

Он распахнул дверцу и засунул свой нос в шкафную утробу. В шкафу висели старые одежды, пересыпанные нафталином и прадедушкиной фронтовой махоркой. Не успел жулик ничего толком рассмотреть, как от крепкого махорочного духа принялся неудержимо чихать. Тут-то Господин столетний Шкап взял да и хлопнул его дубовой дверцей по мягкому месту.

– Ап-хчи, погибаю! – завопил напуганный жулик и свалился внутрь шкафа. – Ап-хчи, спасите!

Но дубовая дверца за ним тотчас захлопнулась, а замок сам по себе защёлкнулся.

– Люди добрые! Ап-хчи! Я больше не буду! Ап-хчи! – жалобно выло внутри шкафа.

Но воришку никто не слышал, ведь в доме никого не было. Только Господин столетний Шкап молча слушал его причитания и нисколько не радовался. «Вот вернутся хозяева, – думал он, – и застукают жулика. А что если папа Сеня с ним не справится? Накостыляет ему этот нехороший субъект и сбежит. Что тогда? Нет, уж лучше снесу я его в участок самолично». И Господин столетний Шкап попробовал сдвинуться с места. Он чуточку переставил одну ногу, затем вторую, третью и четвёртую. Шаг за шагом его коротенькие толстые ножки понемногу расходились, и он пошёл. Пошёл не спеша, вразвалку, с весёлым скрипом. Вышел через незапертую входную дверь и спустился вниз.

У подъезда на лавочке сидели любопытные старушки. Увидели шагающий шкаф, внутри которого кто-то безудержно чихает и воет, да так и брякнулись все разом с лавочки в цветочную клумбу.

На улице было проще. Там никто ни на кого не обращал особого внимания. Прохожие торопились по своим делам и больше смотрели под ноги. Некоторые даже натыкались на шагающую мебель, но только и думали: «Во мужик здоровый, как шкаф!».

Потихоньку наш морёного дуба герой добрался до пешеходного перехода. Дождался, когда у светофора вспыхнет зелёный глаз, и заковылял через дорогу. Патрульный, с полосатой палкой в руках, увидел его и очумел. Хотел было засвистеть, но потом глянул на светофор и лишь плечами пожал.