Ирина Христюк - Сказки

Попробовал: божественный вкус ягод словами не передать, – надо пробовать. Это лучшее из лучших лакомство! Сладкие, сочные, нежные ягоды! Как детство! Как жизнь, в которой светились улыбками лица родителей! Как самое приятное и вкусное время! Волшебный вкус разливался по всему телу. Что-то теплое и родное обволакивало душу и сердце, как будто кто-то ласково и нежно обнимал его. Он чувствовал, нет! каждой клеточкой он ощущал прикосновение родных рук. И тут его осенило. Он ясно вспомнил слова отца: «Я всегда буду рядом с тобой». Понял их смысл. В них – глубина и родительский наказ. Как эта виноградная косточка – Древо познания и жизни, так и он сам – ветка Древа Жизни на земле, продолжение рода человеческого. Как семя, которое легло в грунт и проросло через тернии, тянется к небу и солнцу, так и человек должен поступать, потому что он – зернышко Неба и Творца…

И улыбка заиграла на его лице. Впервые за горькое время одиночества! Впереди – целая жизнь! И виноградная косточка – память, живая память, о родителях!

Тут и сказке конец, а кто слушал, – винограда ларец.

Давным-давно, миллиарды лет назад, в бескрайнем небесном мире посадил Отец дерево. И назвал его Деревом Жизни. Выросло дерево большое-пребольшое, раскидистое и ветвистое, крепкое-прекрепкое стволом, могучее-премогучее корнем.

Прошло время. На сильных и надежных зеленых ветвях чудесно раскрылось диво дивное – два цветка фантастической красоты. Большие, яркие, лимонно-апельсинового цвета они были так очаровательны, так похожи друг на друга, что сразу и не различишь. Рост в рост, цвет в цвет. И вокруг каждого лилось ярко-рыжее сияние, освещающее пространство вокруг. И каждый из них, затаив дыхание, думал: «Он – удивителен, а я – лучше!» И каждый стремился понравиться Отцу. И в этом неведомом соперничестве они лепестком или веточкой норовили дотянуться и поцарапать друг друга.

Заметил мудрый Отец дух соперничества. Призадумался:

– Мне дороги оба цветка. Люблю я их дюже [2], да одинаково нежно. Душа моя болит за каждое чудо – чудное. И чтобы сохранить, надобно поместить их порознь, на далеком расстоянии друг от друга.

Так Он и сделал. Слегка коснувшись цветков, пожурил их:

– Не ругайтесь и не соревнуйтесь. Родителю мило каждое дите.

Я поручаю вам трудное дело. И чем оно труднее, тем выше честь.

Вы оба будете служить Добру. И каждый из вас получит неземное пристанище. Добру служить – и на разных планетах можно жить. Вы будете служить светилами в небесном пространстве. А Я буду с вами везде и всегда.

Сорвал Отец первый цветок, поражающий своей красотой и безупречностью. И молвил тихо:

– У тебя очень важное предназначение – ты будешь освещать и согревать своим теплом все Дерево. Жизнь его будет существовать только благодаря тебе. Энергия в твоих лучах будет поддерживать все живое. И будешь ты служить знаком пробуждения и увядания Дерева. И нарекаю тебя Солнцем или Дневной Звездой.

И поместил его далече [3], за край неба.

Затем подошел ко второму цветку. Срывая его, Отец заметил израненные в борьбе за первенство лепестки. А из ранки – слезы градом. Загрустил цветок. Потускнел. Из золотого, каким был давеча, превратился – в серебряный. На измятых и потускневших цветочных лепестках появились едва заметные пятнышки. Сжалился Отец. И говорит:

– А тебя поселю на тверди небесной недалеко от Дерева, чтобы не дать увянуть. И будешь ты попутчицей Дерева в космическом пространстве, и часто – раз в месяц – будешь совершать полное путешествие вокруг Дерева. И жалую [4]тебя именем – Луна, Ночная Звезда. И радовать всех будешь ты лишь после того, как будет исчезать Солнце. И станешь отражать повседневную жизнь Дерева.

С тех пор они так и живут, как яркий день и темная ночь, как свет и тень: Солнце светит и греет днем, Луна появляется ночью. Солнце – жаркое, Луна – холодная, но они одинаково нужны такими, какие есть.

И, как бы далеко они не находились друг от друга, порой им хочется увидеться, пообщаться. То серебряная Луна, тянущаяся к мареву знойному, взойдет чуть пораньше вечером. То светящееся радостью Солнце, стремящееся встретить Луну, прольется багровым закатом и задержится чуть подольше. И тогда можно видеть, как они вместе гуляют по поднебесью и золотыми струйками скользят по зеленому шелку увлажненных листьев Дерева.