Майкл Бонд - Медвежонок Паддингтон находит выход

– Разумеется, нет, – вежливо отозвался Паддингтон, чьё изумление всё росло и росло.

– Мы посадим вас за столик у окна, – продолжал директор, указывая дорогу. – Сегодня у нас в меню несколько особых фирменных блюд. – Он ещё раз заговорщицки подмигнул и усадил медвежонка в кресло. – Я уверен, что у нас найдётся немало угощений на ваш вкус!

– Не сомневаюсь, – согласился Паддингтон, из вежливости подмигивая в ответ. – Только я не уверен, что у меня хватит денег за это заплатить.

– О господи, сэр! – Директор в притворном ужасе воздел руки и выхватил у медвежонка меню. – Да разве в деньгах дело!

– Правда? – оживился Паддингтон.

– Вам достаточно будет подписать счёт, – объявил директор. – Давайте лучше поговорим о еде. Это куда занимательнее. Прошу вас, чувствуйте себя как дома.

– Я уже, – честно ответил Паддингтон, берясь за вилку и нож. – А когда можно начать?

– Как только пожелаете, – так и расплылся директор. – Ну-с… – Он радостно потёр руки. – Я всячески рекомендую авокадо, фаршированное свеженакрошенными креветками, а к ним сметанный соус. – А потом, – разливался он, – я посоветовал бы на выбор свежеотваренного омара, свежевыловленную дуврскую камбалу, свежеотбитый телячий эскалоп или свежезапечённый мясной пудинг.

От таких разговоров у медвежонка не на шутку разыгрался аппетит, и он не стал медлить с ответом.

– Пожалуй, всего понемножку, – брякнул он.

Если в глубине души директор и удивился, то очень тактично сумел это скрыть. Более того, когда он передавал Паддингтонов заказ официанту, стоявшему наготове, лицо его выражало неподдельное восхищение.

– Должен сказать, сэр, – заметил он, – вы очень серьёзно относитесь к своему делу. Не многие в вашем положении взяли бы на себя труд перепробовать все блюда в меню. Не желаете ли отведать наши коллекционные вина?

Паддингтон призадумался.

– Я предпочёл бы свежеоткрытую банку какао, – объявил он наконец.

– Банку какао? – На мгновение директор чуть не потерял хладнокровия, но тут же снова расплылся в улыбке: – Кажется, вы пытаетесь застать нас врасплох, а? – И он шутливо погрозил медвежонку пальцем. – А кроме того, – добавил он, кивая в направлении тележки, – надеюсь, за сыром вы не откажетесь окинуть взглядом наш сладкий ассортимент.

Паддингтон бросил на него обиженный взгляд.

– Зачем же окидывать? Я лучше попробую, – заявил он. – Только мне надо оставить немного свободного места. В час меня ждут к обеду.

На лице директора отразилось удвоенное восхищение.

– Ну что ж, – проговорил он с поклоном, когда заказанные кушанья начали по одному прибывать на стол, – не буду вам мешать. Осмелюсь лишь выразить надежду, что вы не забудете упомянуть про нас, когда придёт время.

– Ну разумеется, – с готовностью подтвердил Паддингтон. – Я обязательно расскажу о вас всем своим друзьям.

Паддингтон так и не мог взять в толк, чему обязан таким королевским приёмом, но решил, пока не поздно, брать быка за рога, а поскольку директору явно хотелось, чтобы он воздал должное обеду, он решил не отказывать в столь пустяковой услуге.

А на тротуаре возле ресторана уже собралась порядочная толпа. Стёкла почти скрывали глазеющие физиономии, которых с каждой минутой становилось всё больше. Зрители не сводили глаз с медвежонка, который честно приступил к выполнению своей нелёгкой задачи, и взрывы аплодисментов, сопровождавшие появление каждого нового блюда, звучали всё громче и громче.

Но если у большей части зрителей Паддингтоновы чудачества вызывали лишь изумление и восторг, были среди них пятеро, которые испытывали неподдельный ужас.

Брауны договорились встретиться у выхода из магазина, но их, как и большинство прохожих, привлекло непонятное столпотворение возле ресторанных окон, а когда им удалось пробиться в первые ряды, оправдались самые худшие их опасения.

– О господи! – не выдержала миссис Бёрд. – Что ещё натворил этот медведь?

– Уж не знаю, что он там натворил, – пробурчал мистер Браун под громкий стон, вырвавшийся у зрителей, – но, похоже, этому очень скоро придёт конец.

Действительно, обстановка по ту сторону стекла резко изменилась, и у Браунов упало сердце.

Началось всё с того, что официант подал медвежонку на подносе длинный бумажный свиток. Вложив ручку в его лапу, официант с почтительной улыбкой наблюдал, как тот выводит своё имя. Но мало-помалу улыбка потухла, уступив место выражению, которое Браунам совсем не понравилось.