Олег Ернев - Король Кукаре

День был, действительно, весел и светел,
И в праздничном шуме никто не заметил
исчезновенья Сынка Кукарька.
его воровская схватила рука.
Вторая рука малышу рот зажала,
третья ему угрожала кинжалом,
четвертой он быстро опущен в мешок
и больно ударен – для верности – в бок.
Жонглер с акробатом мешок подхватили,
узлом завязали и на крокодиле
верхом поползли. Подразнили гусей,
мартышку щипнули: «Гляди веселей!»
За уши зайчика оттрепали,
в нос бегемоту пузатому дали.
Вынув петарду и сделав: «Бабах!!!» —
в толпе растворились с мешком на плечах.

Толпа танцевала, толпа веселилась,
когда Кукарина сыночка хватилась:
«Кокуля! Кокоша! Коко! Кукаренок!» —
кричала она. Но не слышал ребенок.
Сидя в мешке у нахальных ворюг,
он слышал лишь сердца отчаянный стук.
Прошло два часа. Три часа. Все четыре.
Глаза Кукарины от ужаса шире.
А по двору мрачный, как сказочный тролль,
шагает в раздумье несчастный Король.
Облазили двор, все дома, переулки,
подвалы, сараи, мосты, закоулки,
комоды, шкафы, сундуки и постели,
обшарили ванны, котлы, даже щели
(а вдруг закатился проказник-малыш)?
Нашли таракана и сонную мышь.
Она рассердилась, крича что есть мочи:
«Зачем разбудили меня среди ночи?
Я еле уснула. Я видела сон!
Покорно прошу всех – немедленно вон!»
И снова искали на кухне и в зале,
в тазу и в трубе, чердаки обыскали.
Искали всю ночь, результат – нулевой.
Лежит Кукарина с больной головой.
Пространство двора измеряя шагами,
тоскует Король. Вдруг – к ногам его камень,
а к камню прикручена ниткой бумажка.