Эдуард Успенский - Крокодил Гена и его друзья. Все истории

Вдруг входная дверь тихонечко заскрипела, и в комнату проскользнула маленькая юркая старушка. Она вела на верёвочке большую серую крысу.

Галя вскрикнула и влезла с ногами на диван. Гена сорвался с места, забежал в шкаф и захлопнул за собой дверцу. Один только Чебурашка спокойно сидел на диване. Он никогда не видел крыс и поэтому не знал, что их полагается бояться.

– Лариска! На место! – скомандовала старушка.

И крыса быстро забралась в маленькую сумочку, висевшую на руке у хозяйки. Из сумочки высовывалась теперь только хитрая мордочка с длинными усами и чёрными бусинками глаз.

Постепенно все успокоились. Галя снова села на диван, а Гена вылез из шкафа. На нём был новый галстук, и Гена делал вид, что только за галстуком лазил в шкаф.

Тем временем старушка уселась на стул с табличкой «Для посетителей» и спросила:

– Кто из вас будет крокодил?

– Я, – ответил Гена, поправляя галстук.

– Это хорошо, – сказала старушка и задумалась.

– Что – хорошо? – спросил Гена.

– Хорошо, что вы зелёный и плоский.

– А почему это хорошо, что я зелёный и плоский?

– Потому, что если вы ляжете на газон, то вас не будет видно.

– А зачем я должен лежать на газоне? – снова спросил крокодил.

– Об этом вы узнаете потом.

– А кто вы такая, – наконец вмешалась Галя, – и чем вы занимаетесь?

– Меня зовут Шапокляк, – ответила старуха. – Я собираю злы.

– Не злы, а злые дела, – поправила её Галя, – но только зачем?

– Как – зачем? Я хочу прославиться.

– Так не лучше ли делать добрые дела? – вмешался крокодил Гена.

– Нет, – ответила старуха, – добрыми делами не прославишься. Я делаю пять зол в день. Мне нужны помощники.

– А что вы делаете?

– Много чего, – сказала старуха. – Стреляю из рогатки по голубям. Обливаю прохожих из окна водой. И всегда-всегда перехожу улицу в неположенном месте.

– Всё это хорошо! – воскликнул крокодил. – Но почему я должен лежать на газоне?

– Очень просто, – объяснила Шапокляк. – Вы ложитесь на газон, и, так как вы зелёный, вас никто не видит. Мы привязываем на верёвочку кошелёк и бросаем его на мостовую.

Когда прохожий нагибается за ним, вы выдёргиваете кошелёк из-под носа. Здорово я придумала?

– Нет, – обиженно сказал Гена. – Мне это совсем не нравится! К тому же на газоне можно простудиться.

– Боюсь, что нам с вами не по пути, – обратилась к посетительнице Галя. – Мы, наоборот, хотим делать добрые дела. Мы даже собираемся устроить Дом дружбы!

– Что! – закричала старуха. – Дом дружбы! Ну тогда я объявляю вам войну! Привет!

– Постойте, – задержал её крокодил. – Вам всё равно, кому объявлять войну?

– Пожалуй, всё равно.

– Тогда объявите её не нам, а кому-нибудь другому. Мы слишком заняты.

– Могу и кому-нибудь другому, – сказала старуха. – Мне не жалко! Лариска, вперёд! – скомандовала она крысе.

И они обе скрылись за дверью.

На следующий вечер посетителей в Доме дружбы принимала Галя, а Гена и Чебурашка сидели в сторонке и играли в лото.

В дверь резко позвонили, и на пороге появился мальчишка. Он был бы совсем обыкновенным, этот мальчишка, если бы он не был необыкновенно растрёпанным и чумазым.

– Здесь дают друзей? – спросил он, не поздоровавшись.

– Не дают, а подбирают, – поправила Галя.

– Это всё равно. Главное, здесь или не здесь?

– Здесь, здесь, – успокоила его девочка.

– А какого друга тебе надо? – вмешался крокодил.

– Мне надо, мне надо… – сказал мальчишка, и его глаза заблестели. – Мне надо… двоечника!

– Какого двоечника?

– Круглого.

– А зачем тебе круглый двоечник?

– Как – зачем? Вот мне мама скажет: «Опять у тебя шесть двоек в табеле!» – а я отвечу: «Подумаешь, шесть! А вот у одного моего приятеля целых восемь!» Понятно?

– Понятно, – сказал крокодил. – И хорошо бы он был ещё драчун?!

– Зачем же? – спросил мальчишка.

– Как – зачем? Ты придёшь домой, а мама скажет: «Опять у тебя шишка на лбу!» – а ты ответишь: «Подумаешь, шишка! Вот у одного моего товарища целых четыре шишки!»

– Правильно! – весело закричал мальчишка, с уважением посмотрев на крокодила. – И ещё надо бы, чтобы он хорошо стрелял из рогатки. Мне скажут: «Опять ты разбил чужое окно?» – а я скажу: «Подумаешь, окно! Вот мой товарищ два окна разбил!» Верно я говорю?